села (данные ему накануне предоставляли парторги или профактив). Он уж мечтал перейти работать штатным лектором в своё любимое «Знание», но райком партии выдвинул его весной парторгом в совхоз «Раздольный». И здесь Игнат с первых дней проявляет сверхактивность. Играет в футбол за совхозную команду, партийные и профсоюзные собрания на всех участках организует строго по плану, стенгазеты торопит выпускать.
А главное – организовал вручение красных флажков всем передовикам. Продавцам, почтальонам, дояркам, скотникам и свинаркам красные вымпелы с надписями: «Лучшему продавцу», «Лучшему почтальону», «Лучшей доярке» и так далее. А другим – флажки: «Лучшему трактористу», «Лучшему шофёру», «Лучшему слесарю», «Лучшему токарю». Ездит на личном «москвиче» по всем участкам и вручает. Иногда вместе с предрабочкома. Как только жатва хлебов началась, он на третий день побывал во всех бригадах и каждому комбайнёру, кто больше зерна намолотил, прикрепил к переднему ребру бункера машины флажок с надписью «Лучшему комбайнёру». Тут напомню, что инициатива морального поощрения принадлежит вовсе не Игнату. Каждую страдную пору обком партии присуждает переходящее Красное знамя лучшему району. По итогам пятидневки, декады ли, недели. Где как. Награду эту высокую в район приезжает вручать обычно первый или второй секретарь обкома. Для колхозов и совхозов каждый район также учреждает своё красное знамя. И уж районный руководитель приезжает в хозяйство и тоже торжественно передаёт победителям социалистического соревнования знамя района.
В период жатвы хлебов и сенокоса итоги подводили и награды вручали обычно раз в неделю, а в посевную – она ж быстротечна – по пятидневкам. Ну а уж в каждом хозяйстве своё знамя присуждали лучшей бригаде. Такая вот была иерархия. Так что, кроме рабочих бригад, партийные секретари на селе совместно с профкомом присуждали флажки и вымпелы отдельным передовикам производства.
Игнат Доценко на полевой стан третьей бригады прикатил рано: комбайнёры ещё и в поле не выехали. Потолковав с бригадиром, он заявил механизаторам, которые убирали двенадцатую клетку, что все семь человек удостаиваются флажков «Лучшему комбайнёру».
– Так, это ж… Вчерась ведь никто норму из нас не дал, – несмело информирует Володя Ашихмин, сменивший на время хлебоуборки токарный станок на краснобокий комбайн марки СК.
– Дождь помешал, чего сделаешь, – парирует Игнат. – Это авансом, сегодня все справитесь. Первый секретарь едет в «Степняк», а дорога как раз вдоль двенадцатой клетки идёт. Он должен видеть, что у нас все лучшие.
На другой день Игнат приехал забирать флажки.
– Твой где? – спрашивает Ашихмина. – Я ж вчера к бункеру прикручивал…
– Да не знаю, упал, может. Не смотрю я за ним… Некода тут глядеть.
– Вещь-то ведь казённая. Куда он упасть мог? Ищи давай.
– Да нужен он мне – искать? Тебе надо – ты и ищи, – зычным голосом парирует Ашихмин.
Он на пяток лет старше парторга, на целую голову выше ростом, в футбольной команде – капитан и главный бомбардир,
