общего. Формально я действительно отношусь к блогерам, но не веду свой канал самостоятельно. Я не общаюсь с подписчиками и уклоняюсь от любой публичной деятельности. Этим участком занимаетесь вы с Вованом.
– Подумаешь! – фыркнула Вероника. – Какая разница?
– Огромная. Габриэле – судя по тому, что я вижу на ее странице, – нравится быть популярной. Я же воспринимаю популярность как неизбежное зло.
Вероника пожала плечами:
– Не убедил, но ладно. А почему вы не общались четырнадцать лет?
Тимофей снова помедлил с ответом. Отозвался неохотно:
– Потому что Габриэла была моей одноклассницей. После того, как меня перевели в другую школу, точек соприкосновения у нас не осталось.
– Ну конечно, – пробормотала Вероника. – Телефон, соцсети – это ведь все для слабаков. Какие уж тут точки соприкосновения, и правда. Откуда им взяться…
Чем более явно Тимофей уклонялся от рассказа о Габриэле, тем интереснее становилось Веронике. Шутка ли: впервые за четыре года она узнала, что в Тишиной жизни был период, когда он близко общался с представительницей женского пола! И неважно, что ему тогда было… сколько, тринадцать лет? Да, около того. Совершенно неважно!
Вероника еще раз взглянула на фото Габриэлы. Приблизив его и тщательно рассмотрев, вынуждена была признать, что придраться не к чему. Никаких силиконовых губ, накладных ресниц и татуажа бровей. Стройная, ухоженная брюнетка с модной стрижкой и почти незаметным макияжем.
Девушка с ног до головы была упакована в стильные, идеально подобранные шмотки (названия брендов присутствовали там же, на странице). На заднем фоне плескалось нереально синее море. Габриэла стояла, небрежно облокотившись о борт белоснежной яхты.
Прочие фотографии на странице оказались не менее шикарными. Менялся фон – заснеженные горы, бескрайняя пустыня, буйная зелень джунглей, развалины древних городов и неоновые огни мегаполисов. Не менялась только внешность Габриэлы. Ти´шина подруга детства выглядела настолько безупречно, что Вероника невольно сжала руки в кулаки: перед отъездом до того забегалась, что не успела обновить маникюр.
– Как-то странно получается, – обронила Вероника, делая вид, что ей это вообще-то совершенно безразлично. – Вы с этой Габриэлой не общались четырнадцать лет, а потом она вдруг обратилась к твоей маме и объявила, что ей нужна твоя помощь?
Тимофей пожал плечами:
– Не вижу противоречий. То, что я не следил за судьбой Габриэлы, не означает, что она не интересовалась моей. Габриэла всегда была любопытной. И, видимо, знала, чем я занимаюсь.
– Все равно ерунда какая-то. Ты – в России, она – в Германии. Неужели ей проще вызвать тебя – с которым не виделась четырнадцать лет, – чем нанять детектива по месту жительства?
– Проще обратиться в мюнхенское сыскное агентство, – кивнул Тимофей, – безусловно.
– Но Габриэла, тем не менее, обратилась к тебе.
– Не ко мне, а к моей маме. Они, как я понял,
