республика, республика спроса и предложения, республика накопления богатства и блестящих торговых балансов… Эта республика обеспечила ему все… обеспечила сытость, покой и возможность собирать сокровища».
К тому, что подметил М.Е. Салтыков-Щедрин, можно добавить, что французский буржуа в тот период очень трепетно относился к возможности «собирать сокровища» не только у себя в стране, но и в заморских территориях, то есть в странах, попавших в колониальную зависимость от Франции. А между тем в начале ХХ века незыблемость французской колониальной системы в огромной степени зависела от надежности заключенных Францией межгосударственных военных союзов, в первую очередь – с Англией и Россией. Именно этим объясняется интерес аудитории газеты «Матен» к внешней политике России и прочности ее политического режима. С этим же связано пристальное внимание читателей «Матен» к попыткам германского императора перетянуть на свою сторону русского царя. Об одной такой попытке мы узнаем из блестящего очерка Леру, написанного с неподражаемым остроумием и язвительностью.
И еще одна тема привлекала повышенное внимание французских буржуа к революционным событиям в России. Как известно, Францией к тому времени были предоставлены российскому правительству крупные займы, судьба которых не могла не беспокоить французских рантье. Леру словно предчувствовал, что царское правительство – ненадежный партнер в финансовых вопросах. И его предчувствия в полной мере оправдались. Об этом с большим знанием дела писал в своих мемуарах Л.Д. Троцкий, занимавший в декабре 1905 года пост председателя Петербургского Совета рабочих депутатов и арестованный после опубликования Советом так называемого финансового манифеста, который провозглашал неизбежность финансового банкротства царизма и категорически предупреждал, что долговые обязательства Романовых не будут признаны победившим народом. «"Самодержавие никогда не пользовалось доверием народа, – гласил манифест Совета рабочих депутатов, – и не имело от него полномочий. Посему мы решаем не допускать уплаты долгов по всем тем займам, которые царское правительство заключило, когда явно и открыто вело войну со всем народом". Французская биржа через несколько месяцев ответила на наш манифест новым займом царю в три четверти миллиарда франков. Пресса реакции и либерализма издевалась над бессильной угрозой Совета по адресу царских финансов и европейских банкиров. Потом о манифесте постарались забыть. Но он напомнил о себе. Финансовое банкротство царизма, подготовленное всем прошлым, разразилось одновременно с его военным крушением. А затем, после победы революции, декрет Совета Народных Комиссаров от 10 февраля 1918 г. объявил начисто аннулированными все царские долги. Этот декрет остается в силе и сейчас. Неправы те, которые утверждают, будто Октябрьская революция не признает никаких обязательств. Свои обязательства революция признает. Обязательство, которое она взяла на себя 2 декабря
