нахлынула, оставив после себя только весьма нерадостный факт в виде Артура Ханта, который чуть наклонился вперёд.
– Я вас внимательно слушаю, – прошипел он, и фильтр маски зашёлся тревожным свистом.
– Чего вы хотите? – так же тихо ответил священник и посмотрел прямиком в визоры маски. – Зачем вы пришли и ведёте со мной разговоры?
– Может, у меня острый дефицит общения.
– Сомневаюсь, – неожиданно зло выплюнул юноша. – Единственное, чего вам не хватает – это души.
– А у вас, я смотрю, её предостаточно, святой отец. Целых тридцать две штуки. – Артур кивнул в сторону замерших позади людей. – Вполне хватит, чтобы устроить диверсии по всему Городу. И не врите, что с такими рожами вы собрались здесь разучивать новый псалом.
– Мы не вредители, Артур Хант.
– Я не давал права называть себя по имени.
– Перед Богом мы все равны.
– Ну, тогда мне стоит порадоваться, что хотя бы закон имеет какое-то уважение к личности.
– Ваш закон – это тотальное угнетение. Ни одно живое существо не заслужило жить в непрестанном ожидании смерти!
– Мой закон, – прорычал Хант, – основа для выживания.
– Без свободы нет жизни!
– Свободы? Что стоит ваша свобода за границей Щита? Что стоит она посреди выжженной радиоактивным дождём пустыни или перед грядущей Бурей? Что она стоит, когда заканчивается еда? И стоит ли на самом деле того, что вы готовы за неё заплатить?
– Она стоит наших жизней, – совершенно фанатично прошептал священник, и Хант отстранился.
Он смотрел на стоявшего перед ним юношу, в чьих глазах горел огонь такой веры в собственную идею, что это граничило с безумием. Сумасшедший. Перед Артуром стоял настоящий фанатик, который, если бы у него была такая возможность, действительно мог бы доставить много хлопот. Увы, Хант нашёл его раньше, чем феникс очередного мятежа успел опериться.
– Да будет так, – проговорил Артур негромко.
Священник выпрямился, пока не осознавая, что значат эти слова, а в следующий миг его голубые глаза распахнулись. Они смотрели на Ханта с таким удивлением, будто не понимали, что происходит, но проткнувший насквозь чёрный клинок был до боли реален.
– Вы же сами сказали, святой отец, – негромко процедил Артур, – свобода стоит вашей жизни. Ну так поздравляю. Похоже, вы теперь свободны. Наслаждайтесь!
С этими словами он резко оттолкнул от себя тело, ловко проворачивая в ране острое лезвие, и отступил. Священник же что-то булькнул, пустил горлом кровь, которая немедленно перепачкала вышитый на груди золотой знак церкви, а потом медленно осел на пол. Так же незаметно, как и обнажив его, Хант спрятал свой короткий клинок в креплениях за спиной.
– В этом городе развелось слишком много дерзких людей, – пробормотал он и отвернулся. Как раз вовремя, чтобы одной только вскинутой вверх рукой остановить дёрнувшуюся было к нему толпу.
Артур медленно обвёл взглядом тёмный зал,
