подошел ближе, разглядывая Машу. – Впрочем… Кто ты такая?
– Мария.
Ощупал ее взглядом сверху донизу, не удостоив вниманием тяжелый рюкзак.
– Откуда пришла, Мария? Зачем?
– Я с севера. Оттуда, где зимой не бывает солнца. Пришла затем, чтобы сделать вашу жизнь лучше.
Человек в черном обошел ее кругом.
– Как же ты ее сделаешь лучше? Или думаешь, что мы плохо живем? Битый! – обратился он к охотнику, все еще стоявшему в коридоре. – Ты плохо живешь?
Тот испуганно вжал голову в плечи.
– Нет, Говорящий с небом! Нам не на что жаловаться!
Маша потянулась к рюкзаку, вытащила из него прозрачный пакет, в котором шуршали, пересыпаясь, семена.
– Это хлеб. Знаешь, что такое хлеб?
Говорящий взял, стал рассматривать с недоверием. Потом шыкнул на Битого:
– Выйди на улицу!
Тот, провожаемый взглядом Маши, покорно ретировался. Она прикрыла дверь в комнату, поискала взглядом, куда бы присесть. Не нашла и села прямо на пол, прижавшись спиной к стене.
– Устала, знаешь ли. Да и вообще – без лишних свидетелей, я думаю, мы можем опустить формальности. Оставим представления для других встреч с верноподданными.
– Что еще у тебя есть, кроме семян пшеницы?
– Практически все, что угодно. Овощи, фрукты. Корнеплоды. Генетический материал для выращивания домашних животных. Многое, конечно, просто так не вырастишь, нужны лаборатория, теплицы. Но при желании это можно сделать.
Он прищурился, стараясь проникнуть взглядом в самую ее душу.
– И где это все?
Маша улыбнулась, промолчала.
– Пусть так, потом отладим этот вопрос, – согласился он, хотя в пронзительном прищуре читалось: «захочу знать – под пыткой расскажешь!»
– Что же ты от меня хочешь, Мария?
– А ты не догадываешься, Говорящий с небом? Племя у тебя большое…
– Гнездо. Мы называем его гнездом.
– Один хрен. Гнездо у тебя большое, так что…
Она сделала паузу.
– Будем. Говорить. Вместе. Власть можно и поделить. Да оно ведь так и было. Уживался же ты с этим… Как его… Руководчиком.
Говорящего передернуло от упоминания того, с кем он собственноручно расправился.
– Сплошные плюсы! – продолжала Маша. – Хорошая еда, за которую тебя – ну и меня заодно – будут боготворить. Если сочтешь нужным, объявишь, что я твоя женщина. Наплетешь, будто я посланница каких-нибудь там идолов. Люди уже сейчас в это верят, я видела, как на меня смотрели. Представляешь, твоя женщина – посланница богов! Поднимешь себе статус!
– Тебе все равно, чьей женщиной…
– Это формальность, – перебила она его. – Главное сказать. Ничьей собственностью я не была и не буду.
Потом
