и четыре белоснежных стула с мягкими сидениями в горошек. Эта комната была светлой, и окна позади отца, что прятались под лёгкой тканью занавесок, открывали вид на сад. На стенах висели картины с фруктами и овощами. Ничего лишнего. А вот большая столовая отличалась вычурностью и роскошью.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил отец.
Повисла тишина.
– А вот и барашек, – мама появилась с овальным блюдом, на котором дымились рёбрышки.
– Хорошо, наверное, – ответила я и уставилась на стол.
Передо мной возвышалась тарелка с синими линиями по краям. Ее уже заполнили жареным картофелем, брокколи в сырном соусе и молодым горошком. Баранина переместилась в центр стола, а вокруг неё было буйство красок. Различные салаты, соусы, тушёные овощи и молодая морковь – любимый деликатес Килиана. И, конечно же, не обошлось без пудинга «пегий пес». Пускай он и популярен в Шотландии, папа обожал его и ел каждый вечер. Меня же ни за какие деньги не заставили бы съесть данный шедевр кулинарии, в составе которого говяжий жир, соединённый с мукой, сиропом, специями и смородиной. Иисусе, как отец это ел?
– На десерт я приготовила взбитые сливки с клубникой. Как ты любишь, – мама прошла мимо меня и поцеловала в макушку.
– Благодарю, – я взяла серебряную вилку, а папа раскладывал рёбрышки по тарелкам.
Хрусть. Килиан принялся жевать морковь и таращился куда угодно, только не на меня.
– А ты приготовила мой любимый десерт? – брат сощурил глаза и посмотрел на маму.
– Конечно, дорогой. Бисквит с заварным кремом ждет на кухне. Сам принесёшь, – она встряхнула белоснежную салфетку и положила на ноги. – И сестре принесёшь, – мама зло поглядела на Килиана.
– И мой пудинг из патоки захвати, – папа хлопнул в ладоши.
– Я сегодня на раздаче?
Хрусть. Килиан принялся грызть вторую морковку.
– Да, – мама заулыбалась.
– Пчёлка, что с тобой? – вдруг поинтересовался отец. Видимо, мой ошарашенный вид был сильно заметен.
Мне стало некомфортно, словно я сидела в кругу чужих людей. Словно меня насильно усадили и требовали, чтобы общалась. Это был не мой дом, не мой стул, не моя жизнь.
– Все с ней хорошо, – тихо проговорила мама, нарезая картошку на мелкие кусочки.
– Сходишь завтра в свое кафе и наверняка повеселеешь, – заявил Килиан, пялясь в свою тарелку.
– Кафе? – кажется, звон моего сердце услышали на соседней улице. – Какое кафе? У меня есть кафе? – я почти вскочила с места.
– Килиан! – тон отца превратился в сталь.
– Что? Она и кафе забыла? – Килиан фыркнул. – Наверное, и меня скоро забудет…
– Перестань! – мама стукнула ножом о стол, а потом драматично
