взгляд и захотела курить.
– Ничего. Ничего, – она схватила мои руки, и меня ударило мощным разрядом тока.
По венам растеклась агония. Желудок свело спазмом. Сотни иголок впились в мышцы, добрались до костей и покарябали. Я ощутила привкус крови на языке. Нос ошпарила вонь. Так пахли тяжело больные люди, словно болезнь выбиралась наружу и издавала зловонью, распространяя яд вокруг себя. Мне стало трудно дышать. Кто-то высосал весь кислород. Я глотала воздух по капле и не могла насытиться. Пыталась пошевелиться, но не получалось. Меня пригвоздили к полу и заставляли испытывать адский ужас. По спине полился обжигающий пот, а Мэри глядела на меня с нескрываемым испугом. Наверное, моё лицо приобрело цвет муки, а глаза вываливались из глазниц.
– Кто болен? – я отскочила и почувствовала облегчение.
– Что? – Мэри попятилась назад, сжимая руку, кажется, я сильно схватилась за её ладонь.
– Кто болен в твоей семье? – вкус болезни продолжал отдавать горчинкой на губах.
– Мама, – без того огромные глаза Мэри стали ещё больше.
– Вспомнила свое кафе? – талию обвили руки Жужу, и она подняла меня.
– Нет, – ответила я, пялясь на Мэри.
– Пойду… – похоже, Мэри потеряла дар речи. – Пойду принесу торт, – и она сорвалась на бег.
– Фак, – Жужу любила использовать это слово, которым выражала и радость, и злость, и остальной спектр эмоций. – Что это с ней? – подруга потащила меня в сторону дивана и уселась на него.
– У неё болеет мама, – промямлила я, перекатываясь на бок.
– Серьёзно? Фак. Она ничего не говорила, – Жужу сморщила лицо.
– Ты не знала? – я удивлённо поглядела на неё.
– Нет. Но ты наверняка была в курсе. С тобой она делилась секретами, – Жужу опять принялась тискать меня.
– Рири! – ко мне прильнула Оли и разрыдалась. – Мы скучали и… И скучали, – она обняла покрепче. – О, мой бог! – Оли обожала пихать везде эту фразу.
– Мортиша, а ты чего волосы состригла? И что за новый имидж? – Жужу стащила с меня шляпу и принялась гладить по голове.
– Эммм. Вечно ты всем придумываешь клички, – между мной и Оли втиснулась Энн и тоже начала обнимать.
Мы не просто так называли Анну – Энн. Когда она разговаривала, добавляла протяжное «Эмммм». Мы соединили Анна и Эмм, и вышло Энн.
– Девочки в сборе, – напротив нас появилась мама, прижимая кисти к груди. – Мои прекрасные девочки, – по её щекам полились слезы.
– Мама Кэт, не плачь. Фак. Все же хорошо, – Жужу протянула руку через стол, и мама ухватилась за неё.
– Я стала сентиментальной, – мама вытерла щеки. – Оставьте подарки там! – она внезапно закричала, как обычно, успевая проследить за всем. – Не туда! – мама драматично застонала
