своей дорогой, стороной.Она исчезла, сгинула, пропала,
Её не слышно, буду вновь живой,
Пока гитара жалобно звучала,
Уже спокоен, с трезвой головой.
А коль замолкнет, значит, надо снова
Колки тянуть, аккорд перебирать,
И будет тихим, тихим моё слово,
О чём грустить, о чём мне горевать.
О Высоцком
Ну почему звезда, сгорев, сорвалась, пустым оставив чёрный
небосклон?
Тянулась нить над пропастью, порвалась, и зал пустой,
и сорван микрофон.
Как получилось, вышло, неужели поэты смертны, взяли и ушли,
Как птицы сели, а потом взлетели, свободны души, лёгки
и вольны.
Я понимаю, там совсем не скучно, и тесным будет слаженный
союз,
И каждый равный, каждый будет лучший, любимец рифмы
и служитель муз.
А может, сон и будет завтра с нами, на сцене он, спасибо,
что живой,
И прохрипит: «Я снова буду с вами, мне душно там, лежать
в земле сырой».
И скажет: «Корабли вернутся, чуть постоят и двинутся на курс,
И струны, верю, крепки, не порвутся, я обещал, я знал,
что к вам вернусь».
Сорок лет
Сорок лет, не так уж мало, жизнь прошла в черёд,
Как Высоцкого не стало, прерванный полёт,
Неужели быть оборван должен путь и срок?
Лист качался, вот и сорван, лёг, как всё, у ног.
Семена рассеял ветер, поросла трава,
– Эй, прохожий, не заметил? Здесь душа жила.
Как жила, горела, пела, на разрыв и бег,
А кому теперь-то дело, кто ты, человек?
Фотографий, плёнок, текстов, разве он забыт?
День тот жаркий, душный лета, и проспект забит.
Новый ритм, исканий темы, темп бежит вперёд,
А теперь, пожалуй, нервы больше не сдают.
Тих, спокоен и задумчив, на могиле тень,
Дождь прошёл, почище, лучше, вот и кончен день.
О Николае Рыбникове и фильме «Девчата»
Прошла весна, и нет Заречной, погасли яркие огни,
И где тот парень, первый встречный, который песню пел о них?
Ведь не про сталь, и не про печи, и не про стройки для страны,
Рассказ о жизни будет вечен, где нет страданий и войны.
Илья Ковригин,
