прудом. Одно это уже развеивает одиночество.
Вскоре Настя успокоилась. Она лишь шмыгала носом, но меня пока не отпускала.
Какое-то время мы просто сидели молча, а потом она прошептала:
– Я так по ним скучаю.
– Да, я знаю. И представляю, что ты чувствуешь. Ты очень сильная. Я и не догадывался, сколько всего лежит на твоих плечах. Беру свои слова назад, актриса ты превосходная.
Я почувствовал, как она беззвучно усмехнулась:
– Ох, Денис, даже в такие моменты ты нисколечко не меняешься.
Девушка слегка отстранилась и посмотрела мне в глаза.
– Спасибо, – со всей искренностью произнесла она. – Давно я не чувствовала себя так свободно.
Несси полностью отпустила меня и поднялась на ноги:
– Ладно, пойдём уже домой. У меня, наверное, лицо сейчас похоже на картину в жанре экспрессионизма.
– Знаешь, если тебя это успокоит, – отправился я вслед за ней, – могу с уверенностью заявить, что никакие слои косметики не смогут испортить твоей природной красоты.
– Эй, ты сейчас под Рому косишь, что ли? – обернулась она с улыбкой.
– Возможно… А тебе не понравилось?
– Я такого не говорила, – загадочно промолвила девушка, вновь отвернувшись.
И снова это она – та самая Несси, которая спокойно выступает перед тысячами зрителей, которая всегда весёлая и жизнерадостная, которая обладает огромным состоянием и ни в чём никогда не нуждается. Такую Несси знают миллионы людей, но вот настоящую Несси… Настоящую Несси не знает никто. Даже я.
Но сегодня я стал понимать её чуточку лучше. Сегодня она приоткрыла для меня маленькое окошечко в свой внутренний мир. На самом деле, Настя очень одинока, и никакие деньги не могут ей с этим помочь. Зато помочь с этим можем мы. Зря, что ли, мы припёрлись к ней в гости на целую неделю?
Глава 10. Незапланированный завтрак
Проснулся я в четыре утра. По местному времени. Больше уснуть не смог.
И что делать? Наверное, некрасиво будет шататься по особняку в такую рань.
Ворочался я, ворочался… А потом поднялся, оделся и пошёл шататься по особняку.
Хоть на улице и было ещё темно, внутри дома повсюду горел приглушённый свет. Это позволяло не врубаться в стены и всякие скульптуры, украшающие местные коридоры.
Я медленно двигался от картины к картине, внимательно изучая полотна. Какие-то были очень красивые, какие-то очень странные, какие-то и вовсе непонятные. Но я не придавал всему этому особого значения, я просто любовался.
– Замечена подозрительная активность, – послышался тихий мужской голос.
Я сперва испугался, а потом понял, что это всего лишь Антон. Он вышел из-за угла и подошёл ко мне.
– Подозрительная? – удивлённо приподнял я бровь.
– Разумеется. Сколько уже минут ты стоишь и рассматриваешь эту картину ценой в пять миллионов? Явно же
