голоса.
– Ваша сиделка… Ора, она сорвалась с крыши и погибла. Девушка не говорила вам, зачем ей потребовалось подниматься на террасу?
– Нет, мсье… – произнесла, мгновенно ощутив невероятное облегчение. Жестоко – да, было мне её жалко – нет. Ора сделала свой выбор, как, впрочем, и я, и нам обеим придётся нести ответ за свои поступки.
– Этан, мадам, – подсказал светловолосый, прерывая мои мысли. Второй мужчина зорким взглядом осматривал мои покои, надолго задерживая свой взор на мебели, стенах и камине, кстати, давно не чищеном.
– Мсье Этан, большую часть дня и ночи я сплю, и с Орой мы почти не разговариваем.
– Что ж, Мари сообщила нам, что у вашей сиделки здесь никого из родных не было, – произнёс темноволосый, наконец удовлетворив своё любопытство, – ближайшие родственники находятся в Чартмасе, за три фаринга мы организуем похороны в Диншопе.
– Не беспокойтесь, мсье Дакс, господин оставил монет на непредвиденные расходы, – поспешила сказать Мари, заискивающе улыбнувшись, – идёмте, я вас напою чаем, поди, продрогли.
– Мадам Делия, ещё раз прошу нас извинить, – смущённо произнёс мсье Этан, последним покидая мои покои.
– Это ваша работа, – мягко улыбнулась мужчине и, едва дождавшись, когда шаги в коридоре затихнут, с шумом выдохнула. Всё же быть графиней, пусть и сосланной мужем в провинциальный Диншоп, выгодно. Будь я обычной горожанкой, уверена, этот темноволосый от меня так просто бы не отстал, от одного только его цепкого взгляда меня пробирало до костей. А с каким подозрительным прищуром он смотрел на оттоманку, которая явно находилась не на своём месте, но ни сил, ни времени вернуть её назад у меня не было.
Только спустя час я пришла в себя и смогла сползти с кровати. Умываясь в ванной, отметила два больших синяка на плече, ссадины на локте и запястье, мысленно порадовавшись, что не вытащила руку из-под одеяла, и содранные костяшки остались незамеченными. Тело, и без того слабое, после борьбы с ненормальной жутко болело, казалось, каждую мышцу тянуло, и застань меня сейчас врасплох – констебли увидели бы бледную, измученную, с паклей тусклых волос на голове девушку, которая едва передвигала ногами. Как я умудрилась так быстро вскочить с кровати и отодвинуть оттоманку, осталось для меня загадкой. Вернувшись в постель, я долго разглядывала разбегающиеся в разные стороны трещины на потолке, раздумывая, как дальше быть.
Весь день я провела в покоях, ко мне больше никто не зашёл, и даже кухарка со служанкой ни разу не заглянули поинтересоваться, чем помочь болезной. Остатки бутерброда, половинку недоеденной вчера булочки я давно благополучно умяла, запив свой скудный завтрак и обед чистой водой, заранее припасённой в кувшине. Прогулявшись по комнате, давно зная наизусть, сколько шагов между стенами, я с нетерпением ждала полуночи, когда немногочисленные обитатели заснут и можно будет пройтись по дому.
Но
