повстречался мне у рынка Атвур. Сейчас его губы были сжаты в тонкую полоску, а брови хмуро сдвинуты к переносице. Всего лишь на миг на его лице промелькнул животный страх загнанного зверя, но мужчина, надменно вскинув голову, со злой усмешкой оглядел собравшуюся толпу.
– Ууу… мерзавец, – послышалось за моей спиной, следом раздался звонкий девичий голосок, – убивца!
Невольно вздрогнув от неожиданно жгучей ненависти, прозвучавшей в голосе девушки, я всё равно не смогла себя заставить сдвинуться с места и уйти. Продолжая наблюдать за творившимся кошмаром, с леденящим душу ужасом я смотрела, как на помост поднимается исполинского роста мужчина. В его огромных руках находилась плеть, от вида которой моё сердце пропустило удар, чтобы тут же яростно забиться. Торопливо переведя свой взгляд на приговорённого, я едва подавила испуганный вскрик и неосознанно подалась к помосту. «Весельчака» развернули к нам спиной… Она была вся исполосована страшными, рваными уже побелевшими шрамами. Они буквально опоясывали его худую, жилистую спину, создавая собой жуткий узор…
– Кип Джонс, ты проговариваешься к пятидесяти ударам плетью, – внезапно громко и торжественно объявил наверняка страдающий одышкой толстяк, с трудом забравшись на помост, – тебе есть что сказать?
– Пошёл ты! – огрызнулся тот, кого назвали Кипом, смачно сплюнув под ноги хрипевшему со свистом толстяку.
– Начинай! – брезгливо поморщившись, приказал мужчина, махнув рукой, приводя собравшуюся толпу в неистовое оживление.
– Что сделал этот человек?! – вдруг выкрикнула я, признаваясь себе, что врождённое здравомыслие окончательно покинуло меня.
– Оболгал уважаемого господина, мадам!
– Разве за это положено пятьдесят плетей?!
– Он не смог заплатить штраф господину и городу!
– Сколько? – продолжила закапывать себя ещё глубже, старательно не обращая внимание на изумлённые перешёптывания вокруг меня.
– Мадам, кем вам приходится Кип Джонс? – сурово потребовал толстяк, подозрительно прищурившись, явно не желая отпускать из своих рук желанную добычу. Толпа за моей спиной, словно разворошённый улей, встревоженно жужжала, тоже недовольная вынужденной заминкой.
– Как ты смеешь разговаривать в таком тоне с графиней Делией де Виан-Рейн? – холодным ровным голосом произнесла я, чеканя каждое слово, – Кип Джонс – мой слуга, я требую отпустить его, положенную сумму штрафа я оплачу оскорблённому уважаемому господину и в казну города. И надеюсь, что сумма будет верно посчитана, согласно законам нашей страны.
– Конечно, мадам, – тотчас сменил надменность на заискивание толстяк, шариком скатываясь с помоста, – отвяжите слугу графини и отведите его в контору. Пройдёмте, госпожа…
– Не суетись, – коротко бросила заметавшемуся вокруг меня чинуше, окинув его презрительным взглядом. Гордо расправила плечи, так, что, казалось,
