когда приземляется. Жалко мне Леньку, хоть и крут был нравом, но мужик настоящий. Рано помер, жаль.
Светлана погладила тыльной стороной ладони, чтобы мукой не запачкать, руку соседки, а другую руку приложила к своему немалому животу.
– Что толкается?
– Немного.
– Какой месяц то?
– Шестой.
– Ну держись, девица, последние месяцы они самые такие, сложные.
– Да, ничего, справлюсь, не впервой – улыбнулась Светлана.
– Конечно справишься. Вот только Харьков этот, зараза.
– А что Харьков? Город, как город.
– Город то, как город, вот только девки там дюже шустрые. Мой Ленька, ведь тоже из этих мест. Поеду, говорит, сестру проведаю. А как запретить? Война закончилась уж года четыре. Поезжай, говорю. Поехал. Телеграмму прислал, все мол хорошо, доехал. Неделя проходит, другая – молчок. Я детей на соседку сбросила и в поезд. Приезжаю. А там. Если коротко, кроме сестры там еще и кума и еще одна кума, да одноклассницы, да тети всякие. Черт их всех разберет. Надавала я ему люлей, в поезд и домой. А так бы и затерялся бы в степях Украины по одноклассницам и кумам.
– Ой, ну ладно вам, Прасковья Александровна, мой Вася не такой.
– Вася может и не такой, за то девки там такие. Ну, да ладно, ты мои россказни в голову не бери.
На летном поле, у новенького Ту-134 с синей надписью «Аэрофлот» и номером «65077», стояли двое мужчин. Один, что помоложе в летной форме гражданской авиации, другой, что постарше, в костюме и при галстуке.
– Ну, что, Василий Николаевич, станем прощаться?
– Спасибо вам Артемий Петрович, увидимся еще обязательно.
– Увидимся, увидимся, командир. Вот, возьми, поделишь с пацанами. Гостинцы тут наши всякие. Сальцо, колбаска и еще кое-что по мелочи. У вас такого нет в сибирях ваших.
– Да что вы, Артемий Петрович, неудобно как-то.
– Бери, бери. Прилечу к вам, неделю меня будешь домашними пельменями кормить. Понял?
– Да хоть две.
Они обнялись.
Два пилота в кабине, между ними внизу перед стеклянной сферой штурман. Стандартная предполетная перекличка, рев двигателей и вот они уже летят, над слегка подернутыми снегом полями Украины.
– Ну, что, Пал Семеныч, летим? – Сказал Василий, обращаясь к штурману.
– Летим – как-то с грустью ответил тот.
– А чего грустим?
– А он, Василий Петрович, влюбился тут – вмешался второй пилот.
– Тебя не спросили, тоже мне «взлет – посадка» и туда же.
– Что правда?
– Да, есть немного, разберемся.
– Разберемся, Паша, небо то оно вон какое огромное, все по своим местам расставит. Ну, а ты, Леонид, что решил? Не передумал?
– Нет, Василий Петрович. В армию хочу, офицером мечтаю.
– Или космонавтом? – снизу вставил словечко штурман.
– А может и космонавтом, что тут такого? –
