мужа вашего Олег? – уже полуутвердительно говорит он.
– Я не замужем… – отвечаю машинально, пока не понимая, к чему он ведет.
– Мне все равно, – отрезает он. – А вот то, что у меня в квартире вчера всю ночь было отчетливо слышны все ваши претензии к друг друг – вот это не все равно. Почему я должен знать подробности вашей семейных, финансовых и сексуальных проблем? Вы считаете уместным посвящать в них посторонних людей?
И он раздраженно хлопает ладонью по кнопке вызова.
Я не знаю как оправдываться.
Судорожно вспоминаю все то, что мы вчера с Олегом наговооили друг другу – и краснею. Господи. Господи. Нет. Ну нет! Это все – из-за одной захлопнушейся двери? Или я еще в чем-то провинилась?
С удовольствием рванула бы сейчас по лестнице пешком, собрала бы рюкзачок, села на поезд Москва-Владивосток, перешла границу с Китаем и затерялась в каком-нибудь городе-призраке покрупнее.
Но лифт как раз приезжает и распахивает двери, и откровенно сбежать будет слишком по-детски. Я и так выставила себя полной идиоткой.
Поэтому я захожу с соседом в лифт – и оказываюсь в ловушке.
Он раздражен и зол, у него морщинка между нахмуренными бровями, а взгляд мечет молнии. Он кривит губы в гримасе отвращения, но почему-то его огненная злость только притягивает меня.
И когда он тянется к панели с кнопками, чтобы нажать сначала мой десятый, потом свой одиннадцатый, я задерживаю на секунду дыхание от того что в тесном лифте он слишком близко. Его кожа излучает жар даже через рубашку и пиджак, а запах «Dior Homme» снова нагло тащит к себе.
На мгновение я прислоняюсь к его груди и, вместо того, чтобы холодно отстраниться, как предписывают правила вежливости по отношению к соседям, задерживаюсь и глубоко вдыхаю его запах – смесь его собственного, парфюма, холодного ветра и ноток натуральной кожи. Мне не хочется отрываться.
Мне жарко, мне тесно, мне невыносимо.
Это самые странные ощущения в моей жизни.
Что я делаю вообще!
А если он поймет, что я это специально?
Но он будто не замечает.
Прожимает кнопку и отстраняется, оставляя меня в раздрае.
Вот черт!
Черт-черт-черт!
Я не знаю, что со мной происходит, но это очень плохо. Он женат. У меня бойфренд… сожитель… гражданский муж, да какая разница!
Но я впервые испытываю такое по отношению к мужчине.
Мне всегда хватало симпатии, красивых глаз, того, что меня хотят.
Даже когда я была отчаянно влюблена, это чувство оно жило где-то в голове, вгрызаясь в мозг обезумевшей крысой, но не было настолько витальным. Подобной животной тяги я не ощущала никогда.
Он отстраняется и я едва ловлю себя на остатках силы воли, чтобы не прижаться обратно. На сегодня достаточно унижений.
Каждая из тридцати двух секунд поездки до десятого этажа оставляет у меня на коже невидимые кислотные ожоги. Я отворачиваюсь и только краем глаза вижу рукав пиджака, край белой рубашки из-под него, блеск браслета
