замер и на миг отчаянно пожалел, что не вырос хотя бы на дюйм повыше, чтобы их глаза были вровень.
– Ты умеешь хранить секреты? – шепотом спросила она.
– Э… ну да.
Он откашлялся. От такой неожиданной постановки вопроса у него вырвался не звук, а какое-то хриплое карканье. Лин смотрела на него так пристально, словно пыталась сохранить в памяти каждую черточку его лица.
– Я хотела рассказать тебе кое-что.
Так. Начинается, – насторожился Крис, однако Лин, будто передумав, отвернулась и ускорила шаг. Он шел следом. Вишневый коктейль чрезвычайно обострил его чувства. В воздухе, казалось, витало ощущение тайны. У него была своя тайна, а у Лин – своя, и это создавало приятную напряженность. Залитый желтым светом коридор тянулся бесконечно, как сон, и был таким узким, что вынуждал их держаться совсем близко друг к другу. Девушка шла чуть впереди, поглядывая на номера кают. Иногда она задевала Криса плечом, и от каждого случайного прикосновения он как будто проваливался в невесомость.
– Рассказать что? – тихо спросил он, глядя на водопад рыжих локонов, качающихся перед глазами.
Скользящая улыбка вполоборота – и снова молчание.
– Лин?
В этот момент она остановилась.
– Мы пришли. Это моя каюта.
Она вновь посмотрела ему в лицо, но теперь это был испытующий взгляд, своего рода немой вопрос, от которого Крис почувствовал себя так, будто из коридора откачали весь воздух. Она что, приглашает его зайти? От неловкости ему захотелось провалиться сквозь землю, точнее, сквозь обе палубы дирижабля. В нём боролись страх и смущение, однако сильнее всего было любопытство: интересно, что в голове у Лин? Ей нужна информация? Она думает, что в уединении каюты будет легче выудить у него какие-то сведения, или ей действительно нужен он сам?
Прошло, наверное, года два с тех пор, как Крис обнаружил в мире существование девушек – или, вернее сказать, с тех пор как они обнаружили его существование, но до таких откровенных намеков у них дело ни разу не доходило, по вполне понятной причине. Он легко мог представить реакцию Лин, когда она увидит его искалеченную ногу с буграми шрамов. Отвращение, брезгливость или, ещё хуже, показное сочувствие… От этой воображаемой сцены его пробрало ознобом. Потом бросило в жар.
– Спокойной ночи, – мягко сказала Лин с выражением внезапной решимости во взгляде, быстро наклонилась и поцеловала его в щеку, а затем скользнула в каюту и закрыла за собой дверь.
Он успел ощутить мимолетный запах цветочных духов, когда рыжая прядь щекотно задела его по лицу. Щелкнул замок. Крис растерянно остался стоять посреди коридора, чувствуя, как на лице против воли расцветает улыбка. Все опасения, которые грызли его весь вечер, все тревоги и страхи вдруг растаяли, будто по волшебству. На душе стало легко.
– Спокойной ночи, – ответил он медным цифрам на двери и, счастливый, пошел к себе.
До
