положение.
– Злобная бестия! Красивая, но глупая.
Она закричала. Лорд снял кожаную перчатку и отлупил по ягодицам. Кожа быстро покраснела. Это было больно, и девушка всхлипнула, совершенно не ожидая такого грубого обращения.
– Запомни, странная чужестранка, мне не понятно кто ты и откуда. Почему в таком «нижнем белье». Где твоя охрана. И почему твоя речь сильно отличается от всех наших народов. И ещё… наши женщины так не лягаются, – поморщился от причинённой боли в чреслах. – И раз не можешь внятно всего этого объяснить, теперь ты моя собственность, как конь или меч, и я могу сделать с тобой всё что пожелаю.
– Отпусти… ненормальный! – продолжила вырываться, только больнее сделав себе.
– Языки у нас отрезают у языкатых баб. А ещё бьют кнутом, четвертуют, вешают и отрубают головы. Ты находишься в Аркадии моей стране, городе Варбонге, которым, как я уже тебе сказал, владею.
Он поскакал галопом, и она застонала от боли и неудобного положения. Лорд, не обращая больше на неё внимания, доскакал до замка.
Азалия увидела, как они въехали в арочные каменные ворота по деревянному мосту. Доски имели какие–то непривычные древесные полосы. «Некогда не видела такого дерева».
Чуть подняла голову и умудрилась разглядеть двор в древнем стиле: телеги большие и маленькие с сеном, одни – полные, другие – пустые, разного размера бочки, наверное, для воды, причудливые навесы, деревянные скамьи, железные чаны и казаны. Люди суетились. Одежда на них тоже казалась из какой–то дореволюционной истории.
– Декорации что надо, – пробубнила. – Какой век снимаете?
– Что?
– Год, какой у вас сейчас?
– Год Бурана двухтысячный от Ротанга.
– Ясно. Значит и годы у вас называются по–другому.
Бастиан остановился у входа в сам замок и спешился.
– Значит, тут мы припарковались. – Съехидничала.
Снял её и, взяв за руку, потащил по тёмно–серым ступеням наверх.
– Куда ты меня тащишь?
– Пока в комнату для гостей, но если так и не поймёшь, как себя должна вести у нас женщина, отправишься в казармы к моим рыцарям.
– Они… те… что хотели меня по кругу пустить?
– Да и те, и другие. Не хочешь к ним, тогда на невольничий рынок, а там уже как повезёт, к кому попадёшь. Правда, гулящие рабыни, даже такие красивые особо там не ценятся. Так что попадёшь ты как минимум в бордель, а как максимум к какому–нибудь жирному купцу и будет он кончать регулярно в тебе в рот.
Её глаза расширились.
– Ужас. Перспективка. А почему именно в рот?
– А тебя только это волнует? – Вокруг его зелёных глаз сложились лучики смешинок. – Да потому что ему круглый живот не будет позволять любить тебя в стандартной позе.
Она неожиданно истерично рассмеялась и сползла по стене на корточки.
– Что тебя так насмешило?
Он стоял над ней как Монблан,
