на высоте пяти метров, творится безумие. Здесь сидят зрители первого круга – все те, кто смог позволить себе билет. Они в один голос кричат: «Фут-бол! Фут-бол! Фут-бол!» и стучат руками и ногами.
– Правильно! А сейчас церемония открытия, которая характеризуется одним коротким словом «футбол»! – смеюсь я. – И как всегда, в этом году церемонию открывают прошлогодние номер один и номер два! Главный победитель и тот, кто ему проиграл! Точнее, его голова, и все вы прекрасно знаете о том, что будет дальше!
Мне приносят огромный холодильник. Я его открываю. Достаю оттуда голову. Это голова проигравшего с прошлого года. Её я устанавливаю на специальный постамент. За мной пристально наблюдают глаз камеры на плече оператора Джимми и миллионы, миллиарды зрителей, которым транслируется это зрелище.
– А теперь поприветствуем победителя прошлого года! Кто помнит, как его зовут?
– Большой папочка! – кричит толпа, расположившаяся в нескольких метрах от земли.
– Пр-р-равильно! – отвечаю я заведенной толпе, и в этот момент за моей спиной открывается дверь холодильника, откуда кое-как выходит гнилушник, управляемый маленькой девочкой в розовом платьице и плотной курточке поверх. – Поприветствуем Доченьку, которая в прошлом году показала великолепные способности к управлению некогда живым организмом! – сообщаю я, после чего обращаюсь уже к оператору: – Джимми, пойдем за мной, чтобы лично поприветствовать юную особу, что показала всему миру, как можно рубить и кромсать и при этом быть маленькой девочкой! – и конечно же, этот белесый, противный, мерзкий во всех отношениях тип тащится за мной, даруя одним только внешним видом энтузиазм и вдохновение работать.
– Здравствуй! Как твои дела?! – обращаюсь я к той, чей псевдоним Доченька. – Ты подросла за прошедший год! А вообще, я удивлен, что ты не принимала в этом году участие! Почему ты не привела Большого папочку?
– Потому, что он теперь работает в другом месте! – девочка мило улыбается на камеру, и от этого не по себе. – Потому, что лучше уйти победителем и остаться таким навсегда, чем скатиться, как тот, чья головешка сейчас находится во-о-он там! – она указывает пальчиком в сторону установленной мной на постаменте головы, и если бы это была взрослая девушка или женщина, которая выбрала себе такой, достаточно странный сценический образ, было бы не так жутко, а тут аж дух захватывает! И тот холод, та злость в глазах просто обескураживают своим наличием в столь крохотном теле… Но есть кое-что еще, что пугает не меньше: Доченька понимает, что делает, и получает от этого удовольствие.
– Ладно-ладно! Я не стану допытываться, чем же теперь занимается Большой папочка! Да и наши зрители уже ждут и с трудом остаются на местах! Уверен, все хотят увидеть полет головы! А если твой трупан сможет разбить её при ударе… ты навсегда останешься в сердцах наших зрителей! – произношу я и наблюдаю за тем, как девочка проводит язычком по губам, чтобы сказать следующее:
– Ты,
