палате возникает тишина. Сочувственно-осуждающие взгляды лейтенанта и доктора направлены на меня, но что мне до других, если командир корабля по-прежнему не выражает никаких эмоций.
Давайте, капитан! Мне будет невероятно просто, если вы повесите на меня ярлык наркоманки и не станете копать глубже.
Капитан Тиван встает со своего места и в грозной тишине приближается к моей постели.
– На моем корабле о наркоте забудь, – резко бросает он и уходит.
Мой смех становится громче и веселее.
Мне всегда нравилось просыпаться и тихонько лежать в мягкой полудреме, наслаждаясь уютным теплом объятий Бака. Это были непередаваемые ощущения, и, несмотря на почти двухлетний совместный быт с любимым мужчиной, я так и не смогла привыкнуть к этому.
«Как много тех, с кем можно лечь в кровать…
Как мало тех, с кем хочется проснуться…»[3]
Это были не просто строчки давно забытой классики, это была реальность нашей с Баком жизни. Нашим маленьким семейным девизом, каждодневным подтверждением чувств друг к другу.
Но в это утро я боялась открыть глаза…
Боялась, потому что стоит открыть их – я пойму, что детские страхи ожили, и я вновь оказалась на корабле межзвездного флота. Боялась, потому что внутри жил новый страх – страх не увидеть рядом с собой Бака.
Я боялась открыть глаза… и понимала, что это неизбежно.
– Рокси Тайлз, – зовет меня, судя по скучающему тону, доктор.
Зажмурившись еще сильнее, я остаюсь лежать, боясь пошевелиться, боясь, что меня заставят открыть глаза и признать правду.
– Можете не стараться, я знаю, что вы проснулись, Рокси. Приборы регистрируют изменение ритмов вашего мозга.
Определенно, это доктор. Только у него из всех моих знакомых такие нравоучительно-занудные интонации.
– Рокси, вас хочет видеть капитан.
Одна только мысль о командире корабля заставляет меня вздрогнуть, чем я и выдаю себя. Еще какое-то время я лежу, а затем, примирившись с неизбежным, открываю глаза.
– Вот так бы сразу… – ворчит молодой доктор, откладывая в сторону планшет и поднимаясь с кресла.
Теперь, когда мое сознание уже не отравлено наркотическим весельем, я наконец могу сконцентрироваться и рассмотреть врача внимательнее.
Среднего роста, худой и невероятно подвижный паренек с манерой заумно выражаться. Короткие тщательно подстриженные волосы с легкими залысинами на высоком лбу и длинный прямой нос.
Сколько ему?
Судя по тому, что я вижу, – никак не больше восемнадцати. Судя по тому, что я помню, врачей для межзвездных кораблей обучали с четырнадцати, так же, как и других гражданских специалистов. В двадцать начиналась обязательная для всех практика в больницах, и только спустя четыре года, при успешно пройденном экзамене, докторов приписывали к определенному кораблю и, соответственно, личному
Стихотворение Э. Асадова.
