на Антона с немым вопросом «Можно?» девушки перечисляли продавцу свои, относительно недорогие, хотелки. Друг лишь скупо кивал, наблюдая, как растет общий счет.
– Я все отдам, – прошипел он мне на ухо.
– Не сомневаюсь, – отмахнулся я от него.
Конечно, денег было жалко, но пока девушки заняты отовариванием, у нас нет повода покидать магазин. Я лихорадочно думал, что же предпринять, а Антон в это время не поленился сходить к прозрачной двери и посмотреть, не надоело ли караулящим нас поджидать.
Увы – не надоело.
– Мля, – вновь шепотом выругался Антон. – Там еще и Сивый.
– Сивый? – переспросил я.
– Да, самый крутой из них. Говорят, сейчас он главный кандидат на трансформацию и принятие в клан Седых. Нам вилы… – обреченно произнес он.
– Ты себя накручиваешь, – улыбнулся я пришедшей в мою голову идее.
Все ведь просто! Нужно просто попросить торговца выпустить нас через черный ход. Уверен, человеку, который только что затарился у него чуть больше чем на полтора миллиона, не откажут в подобной услуге! И как я раньше до этого не додумался?
Я уже начал выкладывать на прилавок еще запечатанные в банковскую упаковку деньги и думать, как подступиться к разговору с торговцем, как за спиной весело зазвенели колокольчики открывающейся двери.
– Какая встреча, Рико! И долго нам вас ждать? – с вызовом прозвучал низкий с хрипотцой голос.
– Молодые люди, прошу не устраивать здесь беспорядок, – явно нервничая, откликнулся продавец.
– Да мы и не будем, – прозвучал тот же голос, а я замер, боясь обернуться.
Гадство! Не знаю, кем именно был этот Сивый, но от его слов у продавца затряслись руки, и он поспешил рассчитать нас как можно быстрее. Твою мать, если даже продавец не собирается связываться с ними, то наши дела действительно скверные!
– Рико, а кто это там с тобой? – обратился к Антону Сивый. Он явно имел в виду меня.
– Новенький из неодаренных, – напряженно ответил Антон. – Что, твои счеты и на него распространяются?
Наконец торговец рассчитал меня, и я дрожащими руками собирал сдачу. Признаться, ожидание расправы давило даже больше, нежели боязнь за собственную жизнь.
Стоп. Я что, наконец признал, что мне страшно? Давно я не испытывал это чувство, и от осознания этого факта мне стало особенно паскудно.
Я могу раскрыть себя как игрока? Да плевать! Пусть лучше обо мне вновь напечатают в газетах, назвав мясником из старшей школы, нежели раболепствовать и преклоняться перед моральными уродами вроде тех, что гнобили меня до шестого класса.
Неожиданно приняв это решение, я успокоился и даже улыбнулся. Школьный рюкзак упал на пол, и я развернулся, чтобы посмотреть в глаза неприятелей, назвавших всех нас врагами только потому, что мы учимся в другой школе.
Но стоило мне взглянуть на главаря перевертышей, как я узнал того, кого Антоха
