был удовлетворён. Я больше не желал его сердца, а потому не считал нужным сожрать ещё и его. Я не собирался его убивать. Впервые с начала своего существования, мне не хотелось уничтожить кого-то. Мне казалось, что я и этот маленький человек имеем что-то общее. Мы оба одиноки. Мы оба чувствуем облегчение.
Я вышел из комнаты, худой пацан отступил в сторону. Теперь в нём был покой. Он знал, что ему ничто не угрожает. Он видел: страшный Плакальщик уползает в ночь.
Пацан закрыл за мной окно. Наш молчаливый договор вступил в силу.
Я решил не возвращаться на чердак. Не хотелось спать в жаре. На сей раз я выбрал такой же тёмный, но холодный подвал. Влез в маленькое окно, вытянулся на сыром полу и спокойно уснул.
Моё чувство покоя похоже на несуществование – освобождение от бремени жизни. И я наслаждаюсь этим временным состоянием.
Утром, сквозь купол сна до меня доходили голоса. В квартире надо мной начались последствия того, что было сделано недавно. Маленький человек позвал на помощь.
В дом пришла пожилая женщина – родственница выжившего свидетеля. Она пыталась утешить пацана:
– Ой! Что же это делается? Какое несчастье. Ты мой хороший, не переживай. Я тебя не оставлю. Будешь с бабушкой жить. Твой отец меня и на порог не пускал, а теперь я буду о тебе заботится, пока жива. Всё утрясётся! Жалко папку?.. Ты сильно не переживай!
Да он и не думал скорбеть! Когда его батю вынесли из квартиры, этот негодник так и ликовал. Сердце пацана радостно колотилось.
Интересно: с точки зрения человеческой морали, я сделал доброе дело?
Ещё никогда мои действия не играли на руку людям. А вдруг я могу жить так, чтобы им не мешало моё существование? Если я стану разборчив в выборе жертв, они не будут против?
Можно избавлять людей от тех, кого им не жалко. Тогда они станут молчать обо мне…
Так я мыслил в сонных грёзах.
Пробуждение не было спокойным. Грянула подвальная дверь. И я в миг встал на ноги. Знал, что это не предвещает ничего хорошего. Кто бы сюда ни пришёл – он пришёл за мной.
По лестнице пронеслись тяжёлые решительные шаги и в темноте возник человек. Он не походил ни на одну тварь, что встречалась мне раньше. На нём была затёртая кожаная куртка, чёрные штаны, туго зашнурованные ботинки. На его поясе болтались метательные ножи и какие-то пузырьки. На шее висел большой серебряный крест.
Сам он был бородат и суров. Ещё никто не смотрел на меня с таким бесстрашием. Он улыбнулся, показав хищные белые зубы. Он был человеком, как и все остальные жители дома, но обладал несгибаемой волей.
– Демон! – сказал он с яростным восторгом и сощурил ледяные глаза.
Драки было не избежать. Я кинулся на него, думая, что запросто пробью рукой это хрупкое тело и вырву сердце. Но человек сорвал с пояса пузырёк и окропил меня прозрачной жидкостью.
– Изыди, нечистый!
Капли попали мне в лицо, на шею, на руки. Они жгли как кислота! В то же мгновенье я ослеп на
