Бесприданница. Александр Островский

Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Бесприданница - Александр Островский страница 22

Бесприданница - Александр Островский Живая классика

Скачать книгу

Понимаете вы меня али нет?

      Рисположенский. То есть насчет несостоятельности, Лазарь Елизарыч?

      Подхалюзин. Несостоятельность там сама по себе, а насчет моих-то делов.

      Рисположенский. Хе-хе-хе… то есть дом-то с лавками… эдак… дом-то… хе-хе-хе…

      Подхалюзин. Что-о-с?

      Рисположенский. Нет-с, это я так, Лазарь Елизарыч, по глупости, как будто для шутки.

      Подхалюзин. То-то для шутки! А вы этим не шутите-с! Тут не то что дом, у меня теперь такая фантазия в голове об этом предмете, что надо с вами обширно потолковать-с! Пойдемте ко мне-с. Тишка!

      Явление шестое

      Те же и Тишка.

      Подхалюзин. Прибери тут все это! Ну, пойдемте, Сысой Псоич!

      Тишка хочет убирать водку.

      Рисположенский. Постой, постой! Эх, братец, какой ты глупый! Видишь, что хотят пить, ты и подожди. Ты и подожди. Ты еще мал, ну так ты будь учтив и снисходителен. Я, Лазарь Елизарыч, рюмочку выпью.

      Подхалюзин. Пейте, да только поскореича, того гляди, сам приедет.

      Рисположенский. Сейчас, батюшка Лазарь Елизарыч, сейчас! (Пьет и закусывает.) Да уж мы лучше ее с собой возьмем.

      Уходят. Тишка прибирает кое-что; сверху сходят Устинья Наумовна и Фоминишна. Тишка уходит.

      Фоминишна. Уж пореши ты ее нужду, Устинья Наумовна! Ишь ты, девка-то измаялась совсем, да ведь уж и время, матушка. Молодость-то не бездонный горшок, да и тот, говорят, опоражнивается. Я уж это по себе знаю. Я по тринадцатому году замуж шла, а ей вот через месяц девятнадцатый годок минет. Что томить-то ее понапрасну. Другие в ее пору давно уж детей повывели. То-то, мать моя, что ж ее томить-то.

      Устинья Наумовна. Сама все это разумею, серебряная, да нешто за мной дело стало; у меня женихов-то что кобелей борзых. Да ишь ты, разборчивы очень они с маменькой-то.

      Фоминишна. Да что их разбирать-то! Ну, известное дело, чтоб были люди свежие, не плешивые, чтоб не пахло ничем, а там какого ни возьми – все человек.

      Устинья Наумовна (садясь). Присесть, серебряная. Измучилась я нынче день-то деньской, с раннего утра, словно отымалка какая, мычуся. А ведь и про-миновать ничего нельзя, везде, стало быть, необходимый человек. Известное дело, серебряная, всякий человек – живая тварь; тому невеста понадобилась, той жениха хоть роди, да подай, а там где-нибудь и вовсе свадьба. А кто сочинит – все я же. Отдувайся одна за всех Устинья Наумовна. А отчего отдувайся? Оттого, что так уж, видно, устроено, – от начала мира этакое колесо заведено. Точно, надо правду сказать, не обходят и нас за труды: кто на платье тебе материи, кто шаль с бахромой, кто тебе чепчик состряпает, а где и золотой, где и побольше перевалится, – известно, что чего стоит, глядя по силе возможности.

      Фоминишна. Что говорить, матушка, что говорить!

      Устинья Наумовна. Садись, Фоминишна, – ноги-то старые, ломаные.

      Фоминишна. И-и, мать, некогда! Ведь какой грех-то: сам-то что-то из городу

Скачать книгу