сообщил Лоран.
– Что, правда? Так я был прав?
– Да. Разведчики обнаружили на северной оконечности Берега дряхлую землянку. За все время, что они были на Одичалом, ни разу туда никто не входил, ни разу не выходил. Когда я прибыл на остров, мы сразу отправились к той хибаре и вошли без приглашения.
– А там?
– Старуха.
– Ну, а энергия? – Бардос нетерпеливо замахал руками. – В воздухе?
– Поверь, энергию в воздухе можно было нарезать мечом.
– А ты убедился, что старушка ведьма?
Лоран закатил глаза и глянул на Бардоса как на идиота, которым тот иногда и казался. Своей ребяческой наивностью библиотекарь портил образ чопорного книжного червя, отчего казался самым обычным парнишкой. Видя в глазах друга искренность, Лоран сжалился:
– Конечно, мы ее проверили, – выдал он. – Не зря таскали с собой Чтеца. Но без твоей помощи невозможно понять, какая из старушки ведьма.
Бардос радостно забормотал себе что-то под нос. Глаза его загорелись ярче пламени, даже воздух вокруг юноши сгустился. Лоран уже было понадеялся, что библиотекарь до самого подземелья будет молчать, но вдруг Бардос снова задал вопрос:
– Как далеко на севере была землянка? – В глазах его светился интерес, как у маленького ребенка. Лоран искренне улыбнулся, хотя вышло не очень. Сам он уже давно разучился радоваться мелочам:
– Настолько, что с края острова можно было разглядеть остов Айскрохилла.
– Котлы и метелки… – присвистнул Бардос и снова забормотал, уходя глубоко в свои мысли. До подземелья они шли в тишине.
Светлый камень сменился мрачной и грубой породой, грузно нависающей над головами. Со стен сочилась влага, капая на пол в стоячие лужи. Холод неосторожно царапал кожу. За пределами дворца бал правила одетая в золото осень, а в подземелье царила зимняя стужа.
Лоран ускорил шаг, разгоняя кровь, но даже это не помогало согреться. Пальцы рук задубели, дыхание рвалось тучными облачками. Однако безжалостная сырая прохлада отрезвила и прогнала остатки усталости, что не могло не порадовать, придавая уверенности, что теперь в голове хватит ясности, чтобы разобраться в загадках колдуньи.
– Здесь до неприличия мерзко, – пожаловался Бардос, вцепившись в подол длинной мантии и задрав его повыше, надеясь не запачкать в лужах под ногами. Голос библиотекаря утонул в подземной глуши, и следом за этим в тишине что-то всхрапнуло.
Волоски на руках поднялись. Повеяло чем-то недобрым. Подобное Лоран уже ощущал сегодня в замке.
– Молчи, – вполголоса приказал он, надеясь в тишине снова уловить посторонние звуки, чтобы окончательно разобраться: были они в действительности или это голова пошла кругом от усталости?
– Зачем? – невозмутимо ответил Бардос еще громче. – Я, знаешь ли, речью стараюсь отвлечься от скверных пейзажей: тебе, кстати, тоже советую.
Трескотня
