когда крайние обстоятельства заставляли решать дела быстро, не разводя церемоний. Но, если отбросить в сторону их потеплевшие отношения, оставались еще кровь на стене и пропавший постоялец. Ричард наслаждался тем, что его мозг обозначил как всплеск уверенности, как и только что завязавшейся дружбой с привлекательной женщиной, но в то же время переживал по поводу кровавой составляющей всего этого.
Он собирался было ответить, проявив типичный британский стоицизм и подчеркнув, что, пока он продумывает следующий шаг, жизнь должна продолжаться.
– Думаю, на твоем месте мне тоже было бы непросто со всем этим справиться, – сказала Валери без намека на жалость.
«Проклятие, она в моей голове! – Ричард мысленно переполошился и теперь кидал зерно курам слегка резковато, за что был удостоен сердитого взгляда от Джоан Кроуфорд. – Эта женщина – телепат!»
– Жизнь должна продолжаться, – сказал он, – а мне просто надо было собраться с мыслями, да и моих дам следовало покормить.
Из курятника раздался резкий крик с отчетливо насмешливыми нотками, но Ричард не заметил легкой улыбки, скользнувшей по губам Валери.
– И что же ты решил? – спросила она, подыгрывая его образу скупого на слова главного героя.
– Ну… – он медленно закрыл коробку с зерном.
– Он останавливался здесь прежде, этот мсье?
– Граншо? Да.
Он обернулся, чтобы взглянуть ей в лицо, но она присела на корточки, собирая разбросанные зерна в раскрытую ладонь, чтобы покормить с нее куриц. Он и сам неоднократно пытался проделать это, пока не отнес эту задачу к разряду нерешаемых, а теперь с ревностью наблюдал, как Лана, Джоан и встрепанная Ава приближались к чужой ладони как ни в чем не бывало.
– Этот визит был третьим, а может быть, четвертым; нужно проверить записи. – Ему не удалось скрыть раздражение.
– Так ты точно не знаешь?
Она поднялась и постучала ладонь о ладонь, стряхивая шелуху от зерна. Курицы застыли у ее ног, как послушные ученики.
– Ну, как я и сказал, лучше свериться с записями. – Ричард избегал смотреть ей в глаза.
– Но, если он бывал так часто, разве ты не успел узнать о нем хоть что-то?
– Нет, не успел.
Он хотел было добавить, что у него здесь гостиный дом, а не тюрьма, и, честно говоря, почему гость приезжает – это не его собачье дело. Но передумал.
– Ну? – спросила она после недолгого молчания.
– Ну.
– Может, пойдем и взглянем на твои записи? – Она выделила последние два слова так, словно многого не ждала.
– Что, сейчас?
– Мсье… – начала она, и от этой внезапной официальности в голове у Ричарда звякнул тревожный звоночек; так бывает, когда родитель называет ребенка полным именем, и всем понятно, что ничего хорошего не последует. –
