толчка. В какое-то из этих пробуждений пришел стражник, сунул мне кружку воды – оказывается, я хотела пить – и, не проронив ни слова, исчез. Напившись, я обнаружила, что кусочек неба в окошке стал голубым.
Только сейчас я заметила что здесь было холодно. Я взобралась на нары с ногами, стараясь не касаться стены, обхватила руками колени. Остался бы со мной дар, смогла бы согреться, пусть и сил бы на это потребовалось много, но к чему их сейчас беречь? Однако артефакты, подавляющие силу, работали исправно, а у меня не было ничего, в чем оставалась бы хоть искра магии, чтобы проскользнуть вслед за ней к источнику.
Как будто, если бы оставили магию, мне бы это помогло. Я не некромант и не способна, призвав силу смерти, превратить камень стен в песок, которым он неминуемо когда-нибудь станет. Я не инквизитор и не знаю боевых заклинаний. Могу лишь призвать огонь, да что толку – обожгу одного стражника, прибежит еще дюжина вместе с братьями. К тому же, напав на охрану, я признаю, что виновна.
Все, что мне оставалось, – сидеть и ждать своей судьбы.
Дверь снова распахнулась, впустив брата Михаэля.
– Здравствуй, сестра, – улыбнулся он мне так же тепло, как улыбался на верхушке сторожевой башни – как давно, кажется, это было!
– Здравствуй. – Несмотря ни на что, я была рада ему, как была бы рада любому живому человеку, пришедшему меня подбодрить.
Или…
– Ты пришел меня проведать или принес вести?
– Проведать, – снова улыбнулся он, подходя ближе. – Ты скрасила мою скуку, и я подумал, что могу скрасить твое одиночество. Можно я сяду?
Я кивнула, отодвинулась на край нар, чтобы ему хватило место, но брат Михаэль сел совсем рядом, прижавшись своим бедром к моему. Я попробовала потесниться еще, но двигаться было некуда, только если встать… Но прежде, чем я начала подниматься, Михаэль обнял меня за талию.
– Что ты делаешь? – растерялась я. Попыталась оттолкнуть его, но свободной рукой он поймал мое запястье.
– Тебе говорили когда-нибудь, что ты очень красивая?
– О чем ты? – Я хотела дернуться, но он крепко прижал меня к себе, не забывая удерживать и руку, – так что и шелохнуться не получилось.
– Красивая, нежная, невинная… И все это не достанется никому, – продолжал он, заглядывая мне в лицо.
– О чем ты? – повторила я, по-прежнему не понимая. – Мы посвящаем себя Фейнриту, и обеты…
Он покачал головой, склонился к моему лицу.
– Неужели ты никогда не хотела узнать, что такое жар мужских объятий?
– Ты в своем уме? – Я снова попыталась вывернуться из его рук, и снова ничего не вышло.
Вот значит, как он решил скрасить мое одиночество! Но какая-то часть меня никак не могла поверить в происходящее. Грязные вопросы черного возмутили меня – но чего ожидать от некроманта? Домогательства Михаэля словно превратили в ледяную статую – настолько неожиданны и неуместны они были.
