том мире, по ту сторону реки нет ничего. Они за жизнь цепляются. Денег мало, еды чуть больше, но если вдруг родится ребенок, то семья не протянет и года!
– Это в Полянах?
– Везде! Поэтому люди идут в солдаты. Чтобы заработать на хлеб. Нет там никакого патриотизма. Им и не пахнет. Жалование платят семьям солдат, чтобы те могли хоть как-то существовать. Зачем деньги солдату, которого и так кормят?
– Ты-то откуда это знаешь? – нахмурился Аврон.
– Слышала напрямую от солдат, отряда, который отходил на пару дней к Полянам. На отдых.
– Хороший отдых, – продолжил мой помощник. – Шлепать от фронта на отдых в такую даль!
– Зато у нас было спокойно. Но суть не в этом. Бавлер, люди в Рассвете не из-за того, что нет войны или не нужны деньги.
– Я думал, что у них есть все, о чем они мечтали.
– А ты знаешь, о чем мечтали люди в Пакшене? – Ония буквально наседала на меня.
– Я… я… нет.
– Люди хотят мира, – сказал Аврон.
– Свободы, – продолжила Ония и тут же добавила еще: – А свобода для большинства, если не всех – твой Рассвет. Если нужно жилье, а для жилья надо работать двадцать лет – это не свобода. Свобода, это когда тебе дали жилье, пусть не идеальное, но хорошее, а ты делаешь то, что тебе хочется, но на пользу людям. Есть выбор из хорошего. Приложить силы к тому, чтобы, если ты сам хорошо живешь, хорошо жили и другие.
– Вот теперь ты перегибаешь, – ответил ей Аврон.
– Даже я никогда так не идеализировал Рассвет, – поддакнул я.
– Ребята, вы чего! Даже мой отец здесь счастлив, – сказала Ония. – Кирот по-своему счастлив, хотя живет отдельно от всех.
– У него свое мировоззрение, – сказал я.
– Пускай! Люди могут работать, не думая о заботах. Они выбрали дело по вкусу и на нем сосредоточились. Не все.
– И все же, – я не удержался и перебил Онию, – я бы очень хотел посмотреть, как живут люди. А еще нам придется найти стекольщика, чтобы тот плавил песок. Стекла нам понадобится очень много.
– И новые рабочие места, – продолжил Аврон.
– Да уж… Похоже, что план придется немного подкорректировать, – я достал свою карту Рассвета и пересчитал дома.
С десяток двухэтажных домов. Это больше ста помещений. Если в каждом живет по пять человек, выходит, что пять сотен могут разместиться уже в них. Но строится еще и едва ли понадобятся те десятки домов, как я того хотел.
– Нет, не будем менять планы, – отказался я. – Сперва смотрим, потом делаем.
Глава 7. Быт и бытность
– Бавлер, раз уж мы начали говорить начистоту, – Аврон, не успели мы выйти из дома, решил высказаться: – По стандарту производства строятся в два этажа.
– С чего ты взял? – спросил я.
– Я общаюсь с людьми, – коротко добавил он. – Изучаю, исследую.
– Похвально, – кашлянул я. – Но почему в два этажа?
– Чтобы
