и великих сражениях.
– Мне одному кажется, что поющие мужчины выглядят смешно?
Клитемнестра поворачивается к брату. Кастор захмелел сильнее, чем она, оливковая кожа на щеках раскраснелась. Это зрелище вызывает у нее улыбку.
– Мы похожи на животных, – говорит он. Не поспорить: Клитемнестра смотрит по сторонам и видит, как разрумянились от хохота лица мужей, как они стискивают в руках свои кубки с вином. Каждый следующий куплет оказывается непристойнее предыдущего, что ее не удивляет, но сейчас это выглядит почти нелепо.
Ей внезапно хочется тишины, и она кругом обходит зал. Продвигаясь к дверям, она сталкивается с высокой девушкой. Киниска. Заметив ее угрюмый взгляд, Клитемнестра отступает на шаг.
– Мои поздравления, – говорит Киниска. Ее похожий на клюв нос странно перекошен, а на руках виднеются следы отцветающих синяков.
Клитемнестра гадает, не с состязания ли они остались. «Спасибо», – отвечает она и делает шаг в сторону, чтобы взять кубок с вином, но Киниска встает у нее на пути.
– Благородная, почитаемая, отважная, – говорит она, – какая чудная царица из тебя выйдет.
Клитемнестра молчит, не зная, что сказать. Выражение лица Киниски, как обычно, вселяет в нее тревогу.
– На твоем месте я бы поостереглась. Удачливые всегда плохо кончают.
– Много удачливых и почитаемых мужей живут счастливо. – Даже произнося эти слова, она знает, что они не совсем правдивы.
Киниска ухмыляется.
– В этом и есть твоя ошибка. Ты считаешь, что равна мужчине, но это не так. Удачливой женщине никогда не избежать зависти богов.
Если бы она захотела, то могла бы сделать так, чтобы Киниску высекли тут же, на месте, но она не стоит ее гнева, поэтому Клитемнестра просто отвечает ей ледяным взглядом и устремляется навстречу своему любимому Танталу.
Лучше быть предметом зависти, чем быть никем.
Ночью, пока пока Тантал мирно спит рядом, она не находит себе места. Они занимались любовью, захмелевшие и возбужденные, и простыни теперь пропитаны запахом их тел. Она поворачивается на левый бок и смотрит на голую стену. В другом конце дворца, в укрытии ярких узоров на стенах гинецея Елена наверняка уже спит в их постели вместе с Пенелопой. Клитемнестра чувствует укол ревности.
Она этой ночью точно не уснет. Клитемнестра тихо откидывает простыни и выходит из комнаты. Крадется на цыпочках, минуя факелы, от которых идет тепло, и добирается до мегарона. Зал уже должен покоиться, пустой и тихий, но там стоит Пенелопа и разглядывает фрески со светильником в руках.
– Что ты тут делаешь? – спрашивает Клитемнестра. Ее голос эхом отражается от стен, тихий, как трепет крыльев летучих мышей.
Пенелопа резко оборачивается, выставив вперед светильник.
– Ой, – говорит она. – Это ты.
– Не спится?
