нас остаться еще на час и поужинать вместе с ними. Батарейный командир устроил ужин в единственной уцелевшей от немецких снарядов избе. За ужином говорили о Москве, о том, как армия высоко ценит отношение к ней первопрестольной.
Когда я предложил тост за командира 8-й дивизии В. Ф. Джунковского и указал, что он – наш коренной, горячо любимый москвич, командир корпуса заявил, что В. Ф. Джунковский теперь сибиряк, что он породнился с сибирскими полками, и они его «никуда не отдадут».
На станцию нас сопровождал В. Ф. Джунковский. Когда представители Москвы подъезжали к платформе, раздались звуки марша. Оказывается, на наши проводы заблаговременно был выслан военный оркестр одного из полков. Как только тронулся поезд, раздалось «ура» в честь Москвы. Оркестр заиграл марш.
2-го января мы приехали в г. Вилейку, а отсюда на лошадях – в место расположения 20-го корпуса. Позиции этого корпуса находятся среди болот. В некоторых местах здесь нельзя даже вырыть окопов. Деревни по дороге почти все сожжены немцами. Оставшееся население ютится вместе с детьми в картофельных ямах. Этим бедным детям мною через надежных лиц послана половина теплых вещей, которые москвичи предоставили в мое распоряжение.
Когда мы приехали в штаб 20-го корпуса, неожиданно поднялась такая сильная метель, что ехать на позиции не представлялось возможным, вследствие чего, а также из-за недостатка времени мы к вечеру возвратились в Вилейку, чтобы ехать в Минск, а оттуда – в Москву.
На другой день отъезда москвичей командующий корпусом прислал мне телеграмму штаба армии с требованием объяснения, почему не была соблюдена должная осторожность при посещении окопов представителями от г. Москвы и они были подвергнуты опасности. Я ответил следующим донесением:
«2 января 1915 г. 3 час. 30 мин пополудни.
Временно командующему 3-м Сибирским
армейским корпусом
Госп. дв. Залесье
Ознакомившись с телефонограммой на имя начальника штаба временно командуемым Вами корпусом от начальника штаба дивизии капитана Афанасьева[204] за № 504, посланной в мое отсутствие считаю долгом исправить вкравшуюся неточность. Орудийная стрельба со стороны неприятеля была вызвана огнем 3-й батареи 8-й Сибирской стрелковой артиллерийской бригады, которая открыла огонь по появившимся близ немецких окопов группы немцев против участка 25-го полка 7-й дивизии. Неприятельские снаряды ложились на участке 7-й дивизии, перелетая чрез окопы и только несколько снарядов упало в лощине на границе участков 25-го и 31-го полков. В это время я с представителями г. Москвы находились в полной безопасности, т. к. мы были за горкой укрыты от взоров неприятеля в тылу окопов 15-й роты 31-го полка, левее которых были еще окопы 16-й роты. Разрывы снарядов были ясно видны, и самый ближайший разрыв был по прямой лишь шагах в двухстах или трехстах. Если бы немцы заметили нас, то конечно, открыли бы по нас
…Фредерикс Владимир Борисович (1838–1927), граф, генерал-адъютант (1896), генерал от кавалерии (1901), министр императорского двора и уделов (1897–1917), член Государственного совета. С 14.06.1898 по 28.03.1917 – командующий Императорской главной квартирой, позднее в отставке. С 1924 – в эмиграции в Финляндии.
