вполне бы оформилось. Пока же он сидит меж двух стульев: он отчислился из штата Александровского коммерческого училища, но не зачислен еще и в штат академии.
К инспектору Круглому я собирался, так как надеялся что мое посещение поспособствует смягчению отношений между Академией и представителем министерства в Москве. Пока я этого не сделал только потому, что Круглого еще нет в Москве. Поехать в Петроград я собирался на Рождество, так как мне не хочется оставлять школу в учебное время тем более, что к этому времени может быть состоится мое утверждение в должности директора в министерстве. Но если Вы найдете нужным, чтобы я сделал это теперь же, то я съезжу в Петроград в ближайшем будущем.
Что же касается мыслей А. Н. Реформатского, то я уже знаком с ними (с постановлениями комиссий), из протоколов педагогического комитета последнего времени. Это – программа будущего, и самое трудное в ней – претворение в жизнь. Для такого претворения нужен подъем и даже энтузиазм преподавателей. А между тем состав преподавателей академии в своем большинстве – старый и очень старый народ, у которого педагогическая искра давно потухла под толстым слоем житейского мещанства. Вот почему для меня все эти постановления звучат горькой иронией над действительностью. Есть здесь люди и с огоньком, но их капля в море. И вся задача здесь в привлечении молодых и талантливых сил. Только при этом условии возможно действительное обновление академии. Но привлечение новых сил может состояться за счет старых, т. е. вызовет вопли, и нужно мужество и сила, чтобы быть готовым равнодушно отнестись к перепадам, осложненным происками, интригами и т. д.
Второй существенный пункт – учебный план, который «в настоящем учебном году завершен своим осуществлением». Здесь позвольте мне быть совершенно откровенным. Я считаю учебный план академии тяжелой могильной плитой над заживо погребенным. Мне трудно в письме детально его анализировать, позвольте ограничиться лишь основными штрихами. Прежде всего число недельных часов – 274, на 41 час превышающие таблицу часов по новым, высочайше утвержденным программам министерства. Реально это число выражается в том, что дети 1-го класса в возрасте 10 лет вынуждены сидеть в школе три дня – пять часов и три дня – шесть часов, т. е. делать то же, что делает взрослый, например, чиновник. Но работа чиновника однообразна, и потому легка, к ребенку же приходят пять, шесть преподавателей с разным материалом и каждый из них требует внимания, активности, напряжения. Ученики старших классов вынуждены по этому учебному плану пять дней в неделю сидеть на уроках по шесть часов, а один день – семь часов. Если же принять во внимание, что преподаватели академии в большинстве, и большом, книжны и сухо формальны, с чем мне уже пришлось столкнуться, что к этим 6–7 урокам нужно еще готовиться дома, то естественным результатом должна быть апатия, пассивность и уклонение от посещений
