пассажиры были на палубе: прощались с любимыми и торопились занять места в спасательных шлюпках. Взрывались сигнальные ракеты, радист неистово пытался связаться с ближайшими судами, чтобы позвать на помощь. Первым, в ноль восемнадцать, откликнулся «Франкфурт», затем – «Маунт Темпл», «Виргинец» и «Бирма», зато с «Калифорнийца» не было вестей с тех пор, когда он послал на «Титаник» предупреждение об айсбергах, а Филлипс осадил их радиста, чтобы не тревожил по пустякам. Радио «Калифорнийца» безмолвствовало, а это был единственный корабль, который находился к ним ближе всех. От сигнальных ракет толку тоже не было. Моряки на «Калифорнийце» если и видели их, то могли предположить, что на «Титанике» празднуют его первый рейс. И ни одна душа не заподозрила, что они тонут. Кому это могло прийти в голову?
В ноль двадцать пять «Карпатия», которая находилась в пятидесяти восьми милях от них, приняла сигнал «SOS» и обещала быть на месте как можно скорее. К этому времени откликнулся также «Олимпик», предшественник «Титаника», но ему предстояло пройти пятьсот миль, так что в данный момент ничем помочь не мог.
Тем временем капитан Смит метался по радиорубке, а радист Филлипс не переставая передавал стандартные сигналы бедствия. По настоянию капитана был также дан сигнал «SOS», который мог принять даже радиолюбитель. Им нужна была любая помощь, и прямо сейчас! Первый сигнал ушел в ноль сорок пять, и в это время Алексис уже сидела в опустевшей каюте со своей куклой и напевала ей песенки. Она знала, что мама отругает ее, когда вернется, за то, что убежала, но, может, не станет так уж сердиться: ведь у нее сегодня день рождения.
На палубе отправляли очередную шлюпку. На правом борту забраться в нее пытались и мужчины, но Лайтоллер оставался непреклонен: только женщины и дети. В шлюпки сажали также пассажиров второго класса. Пытался пробиться сквозь заграждения и запертые двери в надежде пробраться во второй или даже первый класс кое-кто из пассажиров третьего, но не знали, куда идти, тем более что команда угрожала стрелять: опасались грабежей и порчи имущества. Пассажирам велели убираться туда, откуда пришли, но люди кричали, угрожали и умоляли, чтобы их пропустили к шлюпкам. Была там и молодая женщина-ирландка с маленькой дочерью и подругой, которая пыталась их убедить, что пришла как раз из первого класса. Но кто же ей поверит?..
Кейт и Берт на минуту зашли в спортивный зал погреться и заодно избежать тягостного зрелища – слез и слов прощания пассажиров следующей шлюпки, которую отправлял Лайтоллер. Филипп остался на палубе с Джеком Тейером и Чарлзом помогать женщинам и детям садиться в шлюпки. Чета Астор так и не покинула зал: они по-прежнему сидели на механических лошадях и тихо разговаривали. Казалось, миссис Астор не торопится покидать пароход. Их горничная и камердинер были высланы на палубу, чтобы наблюдать за обстановкой.
– Думаешь, с детьми все будет в порядке? –
