что вокруг домика в одном из пригородов Флоренции, где они жили, он находил следы маленьких костров: кто-то поджигал мусор или сухую траву. Потом добавил, что и в их гараже тоже вспыхнул пожар, который, к счастью, сразу же потушили. Мужчина не мог понять, как эти происшествия связаны с тем, что его семилетний сын до сих пор мочится в постель. Да и как он мог себе это объяснить?
Только специалист в силах истолковать такие сигналы. Ночное недержание и пиромания представляли собой симптомы.
Потом Джербер осведомился, есть ли у них домашние животные, и получил ответ, что у сестренки Томми был маленький аквариум с золотыми рыбками, но поскольку те, как правило, не выживали дольше недели, их перестали покупать.
Терапевт собрал эти данные и начал составлять клиническую картину, но еще не был уверен в диагнозе, поэтому спросил:
– Томми, это ты убиваешь рыбок твоей сестры?
– Да, – сразу же признался мальчик, находясь под гипнозом.
– И зачем ты это делаешь?
– Не знаю, – простодушно заявил тот.
Однако Джербер был уверен, что Томмазо лжет: ребенок прекрасно знал, зачем это делает, но даже в состоянии транса, когда тормозящие механизмы, как правило, ослабевают, его психика не выдавала истинных побуждений. Похоже, Томми все еще владел собой и был способен обманывать и притворяться.
– Расскажи, как ты убиваешь рыбок?
– Сую руку в воду и вытаскиваю их, – заявил мальчик самодовольно. – Они скользкие, но сжимать слишком крепко нельзя.
– Почему?
– Потому что иначе они заметят…
– Кто – они? Твои родители?
– Да, мама с папой не должны догадаться, что это я. Так что я держу рыбку в руке и смотрю, пока она не перестанет трепыхаться.
Джербер записал в блокноте: «Предумышленное действие: он тщательно просчитывает риски и находит способ скрыть улики и избежать возможных последствий».
– Что ты чувствуешь, когда рыбка умирает у тебя в руке?
Хотя мальчик и оставался неподвижным, его дыхание участилось, и глаза под опущенными веками бешено задвигались. Джербер знал, что означают такие реакции, язык тела недвусмыслен. Возбуждение.
– Тебе не было жалко бедных рыбок? – тотчас же задал Джербер еще один вопрос.
– Нет, – сказал Томмазо, сглотнув слюну, которой наполнился его рот. – Мне нравилось смотреть.
Психолог записал: «Отсутствие эмпатии, садизм».
Джербер закрыл блокнот в черной обложке и положил к себе на колени; скоро он займет свое место в особом архиве, рядом с другими, посвященными прочим пациентам. Психолог хранил даже самые старые блокноты, так же как раньше делал его отец.
Он огорченно взирал на маленького Томми. Порой в самом невинном создании потенциально таится зло. Никто из практикующих врачей пока не объяснил, как такое возможно, однако в этом ребенке ощущалось присутствие тьмы.
Иной Томми ждал лишь удобного
