вскакивала, чтобы помочь. Но мама заявила раз и навсегда: «Ещё навскакиваетесь обе, когда родите. Пока что я вроде справляюсь, а ваша работа сейчас – вынашивать дитя, а не таскать горшки из печи. Хочется поспать – и спите, сколько надо, пока можно».
И Густа позволяла себе понежиться под одеялом, пока запах кофе не находил дорогу к постели.
Марта вставала позже. Она вообще тяжело переносила беременность. Густа с ужасом наблюдала, как жестоко ломает сестру каждое утро, и как мама с тазиком выходит из её комнаты. От помощи мама отказалась и тут: «Сиди и не лезь, куда не зовут. Без тебя справимся. Ни к чему тебе на это смотреть. Твой ребёнок тебя не мучает – и ладно. Не буди лихо, не лезь, куда не надо».
Марта выходила измученная, с синяками под глазами и медленно, с трудом пыталась есть. Марту было очень жалко. Густа не могла понять, почему они, такие похожие, так по-разному вынашивают детей. Сама Густа даже представить себе не могла, как это она не сможет есть. Она мела всё, что давали, и готова была есть без остановки. Ела, «как за себя кидала», – шутил папа. Очень хотелось молока, но к концу ноября об этом можно было только мечтать – до весны, пока коровы не отелятся, молока не будет.
По случаю морозов школа этой зимой не работала. Сообразив, что может быть полезна, Густа взялась обучать Кристапа. После завтрака они садились за стол и, разложив книжки, которых у Густы было предостаточно, принимались за учёбу. Вначале брат пробовал улизнуть, но быстро смирился с необходимостью. А потом и вовсе втянулся. Видно было, что учёба доставляет ему удовольствие, толковый парень схватывал науку быстро. Папа, у которого по зимнему времени не было работы, слушал радио. Но Густа очень скоро поняла, что папе не так интересны дикторские тексты, как история и математика, которую изучали они с Кристапом. Папа потихоньку тоже учился, а заодно гордился своими умными детьми. Мама и Марта, оживавшая после завтрака, тоже старались во время учёбы не шуметь. Они тихонько садились к окну и, быстро перебирая спицами, вязали, внимательно слушая, что говорит Густа. Похоже, что и маме, и даже Марте тоже было интересно.
– Эти книжки тогда стояли там, в шкафах? – как-то спросила Марта.
Как видно, то детское путешествие ей тоже запомнилось.
Получив утвердительный ответ и чуть подумав, Марта призналась:
– А мне наука не по нраву, мне бы лучше простой жизнью жить. Но кто знает, что будет по нраву моему малышу. Пусть, пока можно, он тебя тоже послушает, глядишь, ума наберется, пока в животике сидит. Да и интересно ты рассказываешь, всё понятно выходит.
И как-то само собой получилось, что все окончательно увлеклись математикой, и Густа стала обучать всю семью.
Ей даже пришлось специально придумывать задачки, чтобы всем было интересно. Папа и Кристап с азартом предавались устному счету, решая примеры на скорость – кто быстрее. Начинали решать, правда, все, но мама и Марта быстро сходили с дистанции, а папа не сдавался до последнего. А когда Кристап,
