отчего внутри гондолы накатывал нарастающий гул. Поле покрылось глубокими лужами, и даже всегда дежурившие под камбузом бездомные собаки исчезли в поисках более уютных мест. Из-за ливня задерживалась подвода с обедом, и вечно голодный Стефан, свесившись с промокшего трапа, ворчал, бросая косые взгляды на дымившую трубой казарму.
– Михай, ну ты видел такое? Повара говорят, что мешкают, потому что сырые дрова! Мокнуть они не хотят, а не дрова виноваты! А нам тут подыхай с голоду!
Смородин не ответил и, проводив взглядом сверкнувшую молнию, прислушался, ожидая гром. Бабахнуло всего через пару секунд. Миша выглянул на вытянувшийся в небо штырь громоотвода и, поморщившись, захлопнул дверь.
«Почему я до сих пор не предложил им заземлять непосредственно дирижабли, а не надеяться на эту мачту, высота которой даже ниже „Мышонка“ не говоря уже об „Августейшей династии“?» – задал он вопрос сам себе.
Затем, тут же позабыв страх перед грозой, он прошёл в тёмный отсек команды и забрался в ещё тёплый гамак. Из-за дождливой погоды ни о каких вылетах не могло быть и речи, потому командэр Юлиус исчез ещё утром, а за ним постепенно потянулись остальные офицеры. Простым аэронавтам покидать территорию поля запрещалось, но команда, почувствовав настроение начальства, тут же расслабилась и, позабыв строгие правила, наслаждалась ничегонеделанием. В грузовом отсеке играли в кости. По захмелевшим выкрикам Миша догадался, что из казармы всё-таки кто-то приходил. На кухне тайно гнали самогон и при случае продавали командам дирижаблей.
«Война и бизнес – увлекательные игры!» – хмыкнул Смородин.
Из открытой настежь форточки потянуло прохладой и пахнуло дождём. Даже шевелиться не хотелось – так бы лежать безмолвно и слушать, как барабанят капли.
«Совсем как летняя ленинградская гроза!» – вздохнул он протяжно.
Только там так бывало летом, а здесь уже дышала осень.
Полтора месяца пролетели быстро.
Он легко прижился в экипаже, и даже всегда ворчавший боцман Томас теперь к нему обращался, слегка заискивая и взвешивая каждое слово. Так стало после того, как Смородин, оказавшись в командной рубке, посмотрел на компас и заметил, что рулевой с трудом удерживает требуемый курс. Указав на риски, находящиеся на внешней сфере, и на едва заметные точки на вращающемся шаре, он произнёс:
– Ему очень неудобно. А если ещё слабый свет…. Будет гораздо лучше, если всё поменять местами. Ещё не помешает одеть сверху подвижное кольцо с указателем. Совместив указатель с нужным направлением и зная ветер, можно учитывать снос, выставляя на шкале точный курс.
Теперь его слова принимались на веру и не требовали доказательств. В команде уже давно позабыли обидное прозвище «шпион» и за глаза Смородина называли «умник Михай». Он улучшил управляемость «Августейшей династии» сместив рули управления и расположив их в потоке винтов. Затем предложил установить овальные шайбы направления под углом, чтобы
