вширь, расплачиваясь за это общей агрессией; мы творим гармонию, которая слаба перед ее лицом. Можете ли вы поверить в то, что Восток в определенном смысле куда состоятельнее Запада?
Довольно странно, что человечество встречается пока в чайной чашке. Это единственная азиатская церемония, которая удостаивается вселенского пиетета. Белый человек с усмешкой воспринимает нашу религию, нашу мораль, но без колебания принимает в руки чашку с коричневым напитком[2]. Чай во второй половине дня сегодня стал важной составляющей западного общества. В тихом позвякивании блюдца о поднос, в мягком шуршании женского гостеприимства, в общем разговоре о сливках и сахаре – во всем этом мы видим культ чая, который для нас существует вне всяких сомнений. Философская сдача гостя на милость судьбы, которая зависит исключительно от качества заварки, свидетельствует о том, что в данном простом случае дух Востока одержал верх.
Считается, что самое раннее упоминание о чае в европейских документах было найдено в отчете арабского путешественника, в котором сообщалось, что после 879 г. главным источником дохода в Кантоне была пошлина на соль и чай. Марко Поло фиксирует случай отставки китайского министра финансов в 1285 г. из-за того, что тот произвольно повысил пошлину на чай[3]. Это была эпоха Великих открытий[4], когда европейцы стали больше узнавать о Дальнем Востоке. В конце XVI в. голландцы привезли к себе новость, что на Востоке из листьев кустарника приготовляют приятное питье. Путешественники Рамузио (1559), Алмейда (1576), Маффено (1588), Тарейра (1610) также упоминают о чае. В 1610 г. корабли Голландской Ист-Индской компании привезли первый чай в Европу. Во Франции о нем узнали в 1636 г., до России он добрался в 1638-м[5], Англия восторженно приветствовала его в 1650-м: «Это прекрасный тонизирующий напиток, одобренный врачами».
Как и все новое и прекрасное, популяризация чая столкнулась с сопротивлением. К ярым противникам чая принадлежал Генри Сэвил[6], который назвал сам процесс употребления напитка грязным обычаем. Джонас Хенвей («Очерк о чае», 1756) в вину напитку поставил низкорослость: заявил, что после употребления чая мужчины теряют в росте и привлекательности, а женщины – свою красоту[7]. Сначала цена (примерно 15–16 шиллингов за фунт) мешала популяризации чая и превратила его потребление в «привилегию высокого обращения и развлечения, предназначенных для принцев и вельмож». Однако назло подобным препонам обычай пить чай распространился с удивительной быстротой. В первой половине XVIII в. лондонские кофейни на самом деле превратились в чайные, в места, посещаемые такими остряками, как, например, Джозеф Аддисон[8] и Ричард Стил[9], приятно проводившими время за «чайным блюдцем». Напиток очень скоро превратился в жизненную необходимость, а стало быть – облагался налогом. В этой связи мы напоминаем о том, сколь важную роль это сыграло в современной
В Японии, в отличие от Китая, черный чай и сейчас предпочитают зеленому и желтому. –
Вопрос о том, действительно ли Марко Поло совершил свое путешествие, остается открытым, но во времена написания книги в этом не сомневались. –
Начало эпохи Великих географических открытий принято датировать плаванием Колумба в Новый Свет. –
Но широко известен стал уже при Петре I. –
Сэвил Генри (1549–1622) – английский математик и переводчик Библии. –
Кофе повезло еще меньше, – его поначалу считали наркотиком за сильный тонизирующий эффект. –
Аддисон Джозеф (1672–1719) – английский писатель, основоположник нравоописательных эссе и реалистического романа XVIII в.
Стил Ричард (1672–1729) – ирландский писатель, журналист, политик.
