Видите, возлюбленные, какое различие между ветхим Заветом и Евангелием? Ветхий закон возбраняет человеку только действия греховные, а Евангелие отсекает не только действия греховные, но и причины и корни, от которых начинаются и произрастают грехи, и совершенно искореняет их извнутри, из сердец наших.
Посему, братие, если мы иноки и по ветхому закону не будем поступать, и согласно с Евангельским учением не будем жить, но будем проводит жизнь подобно беззаконным язычникам: то что нам, смиренным, останется делать в страшный оный день суда? Не льститеся, говорит Апостол, ни блудницы, ни идолослужители, ни прелюбодеи, ни малакии, ни мужеложницы, ни лихоимцы, ни татие, ни пияницы, ни досадители, ни хищницы, ни сребролюбцы царствия Божия не наследят (1Кор.6:9, 10).
Посему я многократно говорил вам, и теперь говорю, чтобы никто из вас не отделялся от братии, не проводил жизнь свою в нерадении и лености, т. е., не опускал церковных служб и своего (келейного) правила, чтобы никто из вас не собирал денег, не имел раба, не кормил скота, называя его своим, и никакой другой вещи не считал бы своею, чтобы не занимался куплею и не торговал, что не сообразно с монашеским жительством и чином, ни общежительных монахов, ни безмолвствующих братий. Ибо это законопреступно, и от сего но большей части рождаются великие и тягчайшие грехи. Однако некоторые из вас не слушают закона Божия, не покоряются и противятся истине. Впрочем я, смиренный, не повинен в вашей крови; ибо я не оставлял говорить вам о правде Божией и не переставал объявлять меч Божий, грядущий на неповинующихся и преслушных иноков. Послушай, что говорит и честный Предтеча о неисправляющихся и нераскаянных: се и секира при корени древа лежит. Всяко убо древо, не творящее плода добра, посекаемо бывает и в огнь вметаемо (Мф.3:10); т. е., всякий человек, который не совершает для души своей добра, и не приносит плода добродетели и покаяния, но пребывает бесплодным и нераскаянным, посекаем бывает смертию и отходит в вечный огон. Не боитесь ли вы этих слов? Не трепещете ли угрозы Божией? Не боитесь ли смерти, прихода которой мы ожидаем ныне или завтра? Как мы будем взирать тогда на страшных оных аггелов, имеющих прийти для того, чтобы взять нас из мира сего? Не страшимся ли мы разлучений души с телом? Как мы пойдем в оный долгий путь, не имея при себе потребного нам, т. е., добрых дел, которыя бы сохранили нас? С каким лицем мы, имея при себе законопреступные дела, предстанем пред страшное судилище Христово, туда, где падет и поклонится весь мир? Что будет тогда с нами? Поистине, возлюбленные, неизбежно Он отошлет нас туда, где огнь не угасает и черв не умирает, туда, где плач безутешный и страшный скрежет зубов.
Но, о дабы не случилось сего с нами, отрекшимися мира и того, что в мире, возлюбленные мои братия и чада о Господе! Придите по крайней мере теперь, в эти святые дни, к которым и в нынешнее лето привел нас Господь, припадем и восплачемся пред благим Богом нашим. Ускорим, прежде нежели найдет на нас последний страшный смертный час; и прежде нежели постигнет нас страшный день судный, укротим лице
