как будто двумя рулями, бодрственно и искусно сохранить и себя самого, и следующих за мной непотопленными водами греха. Таково мое оправдание, несчастного.
Но так как совсем оставить без послушания повеление твоей святости, хотя оно и выше моих сил, не безопасно, а с другой стороны, я получил повеление и от моего собственного отца, то, повинуясь обоим, я в виде напоминания высказываю тебе, святейший отец, следующее. Корабль твоего совершенства гораздо больше и превосходнее моей ладьи (разумею высоту епископского сана в сравнении с игуменским достоинством) и тем более, что ты удостоился начальствовать над большим количеством людей, при том, может быть, не добровольно подчинившихся, не единодушных, не одного пола и звания: над мужчинами и женщинами, отшельниками и общежительными монахами, начальниками и подчиненными, брачными и безбрачными, рабами и свободными, сиротами и вдовами, богатыми и бедными, господами и слугами, должниками и заимодавцами, живущими роскошно и изнуряемыми голодом, имеющими большое состояние и не имеющими крова, носящими изысканные одежды и одевающимися в рубище.
Этого и еще большего, чем это, не оказывается в нашей жизни, а твоя жизнь – полна. Притом не одним распоряжением устраивается весь народ твой, и не всех лица и имена ты знаешь, и не каждого образ жизни тебе известен, но все весьма различно ведут свою жизнь. Ибо одни, может быть, возделывают землю, другие плавают по морям, иные занимаются скотоводством, иные ничего не делают, а иные занимаются промыслом, и долго было бы говорить о видимой деятельности каждого.
При всем этом какой, насколько великий нужен труд? Я думаю, невыразимый. Каков должен быть труд, борьба, подвиг, напряжение, забота, попечение, изнурение тела, скорбь души, утомление ума? Как управляющий кораблем во время великой бури и волнения морского бывает всецело бодрствующим и внимательным, не давая сна глазам своим, потому что немалой опасности подвергнется и от маленького недостатка опыта и внимания, – так правитель душ должен еще тщательнее и точнее знать дело предстоятельства, чтобы не быть потопленным в бездне погибели.
Поэтому, святейший, я скажу, как взывал великий апостол: кто изнемогает, с кем бы я не изнемогал? Кто соблазняется, за кого бы я не воспламенялся (2 Кор.11:29)? И еще: для Иудеев я был как Иудей, для подзаконных как подзаконный, для чуждых закона – как чуждый закона, – не будучи чужд закона, но подзаконен Христу. Для всех я сделался всем, чтобы спасти, по крайней мере, некоторых (1 Кор.9:20–22). Вот таковы, по словам его, законы и правила епископства, как свидетельствуют и сами божественные Отцы наши. Впрочем, ты сам, читая и понимая учение святых и имея в руках своих богопереданные изречения, зачем требуешь чего – нибудь подобного от меня, бедного?
Я думаю, что епископ является начальником и подлежит ответственности за все действия подчиненных: это неумолкающий благовестник, проповедующий заповеди Божии, неусыпный глаз, наблюдающий за путями каждого из руководимых им, образ Христа,
