и легенд. Мне и прежде случалось слышать о неких хранителях, которые оберегают этих несчастных детишек, но я не верил. Однако случай в сквере говорит в пользу их существования…
– Это они растят детей, а потом подбрасывают их в людные места?
– Нет. – Давид энергично помотал шаровидной головой. – Те существа нам давно известны. Мутанты, побочный эффект проводимых в Институте экспериментов, – полулюди, полупсы. В Институте их прозвали буками, и мы так зовем. Стопроцентно послушные, держат в голове лишь волю своих хозяев. Они тоже защищают детей, но только по распоряжению тех, кому служат. У них не было повода вмешиваться тогда, в сквере. К тому же хотя буки и движутся стремительно, но все же материальны. Мой человек или ваш – кто-то успел бы засечь их передвижение, снять на телефон, защититься. А хранители – это нечто неуловимое. Особенно сильны, когда все пятеро собираются вместе, могут без предупреждения прикончить тех, кто проявляет к ребятам повышенный интерес. Но, сдается мне, эта сила заложена в самих первенцах, поскольку в мистику я не верю. Возможно, Институт все же позаботился о своих созданиях.
– Вот как, – кивнул Кинебомба. В своих размышлениях он тоже склонялся к этому варианту.
– Собственно, это же логично: вложив в детей так много всего, обеспечить их чем-то вроде антивандального устройства.
– И ваша организация по этой причине преследует и убивает первенцев?
Давид почти минуту печально смотрел в лицо Антону, словно собирался упрекнуть его в дурацком чувстве юмора. Потом ровным голосом ответил:
– Вы ошибаетесь, мы вовсе не стремимся их убивать. Мы, как никто другой, понимаем, что это за дети. Совершенные создания и в кои-то веки не вампиры. Чистые, умные, добрые, и не в силу воспитания, а потому что такова их природа. Но увы, позволить им жить значило бы отнять шансы на нормальную жизнь у тысяч обычных людей.
– Да ладно! – Кинебомба попытался рассмеяться, но из горла вырвался какой-то хрип. – Пятерка нестандартных подростков угрожает тысячам жизней?
– А кто вам сказал, дорогой Антон, что их всего пятеро? По нашим данным, только сейчас подрастает еще как минимум одна подобная группа. Институт… вы ведь уже слышали про Институт?
Кинебомба твердо кивнул, будто услышал про него не только этим утром.
– Так вот, почти сорок лет Институт никак не защищал своих созданий и без сожалений загубил сотни, если не тысячи опытных образцов. Это было жестоко и затратно, но это был самый эффективный путь. Так сотрудникам Института удалось вовремя разглядеть все прорехи и недочеты. Но теперь все меняется, после событий в английской школе они больше не хотят потерь и торопятся показать результат. Возможно, очень скоро наш «Комитет» из разряда учитываемых неблагоприятных обстоятельств перейдет в категорию «особо опасные», и тогда за нас, скорее всего, возьмутся всерьез.
– Английских ребят прикончила организация, подобная вашей? – напрямую спросил Антон.
Давид округлил щеки и саркастически поднял пушистую правую бровь:
– Что-то
