приснился сон, что ты выводишь меня из башни – возразил Норд – сны никогда не..
– Снятся просто так! Я знаю! Асми говорила, что этот дар редкий, но почему тогда всем вокруг снятся вещие сны, а?!
Норд растерялся и не знал что ответить. Он беспомощно смотрел на меня, будто намокший под дождем щенок, и мне стало стыдно. Вывели меня из себя другие – а срывалась я на том, кто точно не мог дать сдачи.
– Прости.
– Все нормально – подумав, он добавил – хочешь, я покажу тебе в зеркале кого-нибудь, кто тебе дорог?
Я подозрительно нахмурилась и взяла зеркало обеими руками.
– А тебе это зачем?
– Будем считать это вкладом в нашу дружбу – улыбка вновь вернулась на его лицо.
Я попыталась усмотреть в нем какую-нибудь корысть. Типо, «я тебе дал это – а ты мне теперь это», но кажется, это предложение не имело двойного дна.
– Ну давай попробуем.
– Ура! – он и правда выглядел счастливым – кого тебе показать?
– Ты можешь показать и..
Я хотела спросить «и живых, и мертвых», но вовремя спохватилась.
– ..и смертных и бессмертных?
– Да.
Я уже думала назвать родителей, но придержала язык. Какой мне прок от этого будет? Больший интерес теперь у меня вызывала совсем другая родственница.
Чем она сейчас занята?
Что делает?
Как все-таки выглядит?
– Покажи мне мою бабушку.
– Сделано.
В это же мгновение образ Норда померк и на его месте показался другой силуэт.
-13-
Вначале я не могла разглядеть силуэт толком.
Он находился в какой-то темноте. Где это она? Наконец, бабушка сделала шаг вперед и показался язык пламени от свечи, что она держала. Этого света хватило, чтобы осветить ее лицо.
Такой я бабушку совсем не помнила.
Ее лицо было худое, скулы сильно выпячивались, но были при этом мягко округлены, как полагает ангелу. Большие карие глаза, густые темные брови. С того момента, как ее помнила я – брови у нее были только седые и наполовину вывалившиеся.
Лицо сосредоточено. Губы более полные, чем те, которые ожидали ее в старости. Аккуратный нос. Не сказать, что она красавица, но явно симпатичная – адмирон Декстро не солгал. Согрешил он в другом – когда сказал, что я такая же.
Я бы ни за что не узнала в этой женщине бабушку, если бы не ее родимое пятно на щеке. Так же на месте. Такого же размера. Это была она. Такой, какой я ее никогда не видела и не знала. Такой, какой в нее влюбился дедушка.
Бабушка была явно чем-то взволнованна – она сделала еще пару шагов, постоянно оглядываясь. Каждый ее шаг под пламенем свечи был неуверен и робок – похоже, она находилась там, где не следовало.
Наконец, бабушка подошла к огромной старой книге, чьи листы были искорежены от старости. Недолго думая, она осторожно открыла ее. В ней аккуратным порядком рядами были выписаны
