тяжёлого существования в тяжёлом городе.
Наконец я взял в руки телефон, который достаточно зарядился и в беззвучном режиме, тем не менее, активно подавал признаки жизни десятками различных оповещений о звонках и сообщениях, пришедших на номер в те дни, когда я был прикован к больничной койке. Много людей мне писали и звонили… и среди них – практически нет своих. Только пара старых друзей упорно пыталась пробиться, не понимая, видимо, почему я им не отвечаю. Звонки и сообщения с работы я проигнорировал. У меня не было ни малейшего желания объясняться с кем-либо. А то, что информацию обо мне и моём состоянии уже передали на службу, это почти наверняка. И что самое интересное, ни один из коллег и сослуживцев так и не пришёл ко мне в больницу, навестить и узнать, как я. А вот своим друзьям я написал, что сегодня нанесу визит в наше излюбленное место – бар неподалёку от Владимирского собора в районе, где круглосуточно звучит музыка и в воздухе витает дух кутежа и радости. Там мы собирались каждую пятницу, после недельного отбывания трудовой повинности современного раба – офисного служащего. А сегодня была как раз пятница.
Кое-как одевшись, ведь всё тело по-прежнему болело, я вышел из квартиры и запер за собой дверь. Спустившись по плохо освещённой лестнице из серого гранита, затёртого за долгие годы множеством ног, я вышел на улицу. Было сыро и стоял туман, но с неба хотя бы не лило. Я прошёл по неосвещённому двору, перешагивая через лужи, образовавшиеся в многочисленных ямах в асфальте, и краем глаза увидел тёмный силуэт незнакомого мне мужчины. От неожиданности я чуть не подпрыгнул. Он меня изрядно напугал. Мельком взглянув на мужчину, который стоял под козырьком и также смотрел на меня, я вдруг понял, что его черты лица кажутся мне смутно знакомыми, однако понять или вспомнить, кто это, я не смог. Да и часть лица скрывалась под высоким воротом тёмного плаща, а лоб был закрыт чёрной шляпой. Мужчина смотрел на меня не отрываясь, и его тяжёлый, мутный и недоброжелательный взгляд мне очень не понравился. Подозрительный, крайне неприятный тип. Хотя ввиду того, что я был уверен, что уже видел этого неприятного господина, каких-то особых опасений этот человек у меня не вызвал. Наверное, очередной сосед из числа тихих затворников-социофобов, выходящих из своей квартиры только в магазин, и то – в самое неудобное время суток. Я взглянул на него в последний раз и вышел в арку, свернув на относительно оживлённую для этого времени суток улицу.
***
Дверь в заведение открылась, и над головой зазвенели колокольчики, оповещавшие персонал, что у них очередной посетитель. Я вошёл внутрь, отряхивая одежду от мелких капель – туман, висевший в воздухе, будто был сделан из молока, а влага тут же оседала на теле едва заметными крупицами. На входе меня поприветствовал очередной безликий официант, имени которого я не знал – молодой паренёк из числа студентов на подработке, здесь такие менялись каждые две недели. Уходили прежние, приходили
