противилась этому браку не потому, что жених был не хорош собой или отличался какими-то пороками, а лишь в силу пламенного желания посвятить себя Богу. Она приняла постриг, но воля родных и короля Англии вырвала ее из монастырских стен и отправила под венец.
Внезапно умерла королева, олицетворявшая преемственность власти от древних саксов. С ее смертью счастье отвернулось от дома английских королей. Генрих еще не оправился от этого удара, как произошла новая страшная трагедия, которая привела к династическому кризису.
Вильгельм, чрезвычайно одаренный и многообещающий принц, любимец отца, на которого возлагалось множество надежд, погиб, возвращаясь из Франции при крушении королевского «белого» корабля. Узнав о трагедии, король «больше никогда не улыбался». Это было не просто отцовское горе; смерть сына предвещала крушение сложившейся системы правления и угрожала начавшейся консолидации страны.
…Англии кончину
Принес Господь, услышав, как отец
Рыдает по единственному сыну[2].
Эта трагедия долгое время волновала умы англичан: ведь она послужила причиной формирования той Англии, в которой им довелось жить.
О море, ты наследника сгубило,
Забрав того, кто жизнью был моей —
Так все возьми! Пусть будет для людей
И для земли единая могила! —
такие слова, может быть, прозой, а не в рифму, якобы произносил убитый горем отец.
Жизнь короля Генриха была посвящена собиранию разрозненных владений, а теперь их некому было передать.
Он долго колебался, кому завещать престол. Претендентов было двое, и каждый имел на него определенные права.
Дочь Генриха Матильда, или Мод, в детском возрасте была выдана за императора Генриха V – король нуждался в помощи империи для обороны своего континентального наследства. Овдовев, она вернулась домой, поскольку детей в этом браке не имела. Казалось бы, Матильда и должна унаследовать корону, и эта идея была близка королю. Но аристократия воспринимала в штыки идею женского правления. Может быть, сыграли роль качества ее личности: баронам был не по душе мрачный и неприветливый нрав принцессы; против нее говорило и то обстоятельство, что она не родила императору наследника.
Другим претендентом выступал племянник Генриха Стефан, сын его сестры Адели. Она была старшей дочерью Вильгельма Завоевателя и умом и силой характера не уступала ни одному мужчине. Теоретически она могла наследовать трон, но это было невозможно в силу ее возраста: к моменту смерти наследника ей исполнилось семьдесят два года. Ее сын был внуком Завоевателя, носил на континенте титул графа де Блуа и имел большие владения в Англии. В отличие от Матильды он был красивым обаятельным человеком, рыцарственным и щедрым, был храбр, великодушен и доступен жалости, что в тот жестокий век говорило о многом. Этими качествами прельстились многие английские дворяне.
Конечно,
Ю. Л. Гамильтон (1845–1907), перевод Ю. Лукача.
