style="font-size:15px;"> – Прекрасно.
– Вы очень похожи на мать.
– Благодарю.
Шаг, еще шаг, поворот.
– В вас, безусловно, есть отличительная черта всех Редельтонов, леди. Гордость и непреклонность.
Редельтон – девичья фамилия моей матери.
– Вы так хорошо знали леди Эль-Берссо?
– Вашу матушку? Безусловно. Много лет назад она приезжала сюда. Еще до вашего рождения, – король вдруг поморщился и сбился, – жаль, ее уже нет в живых. Ну вот, старые раны не дают мне покоя.
Два шага. Поворот корпуса. Смена партнеров.
Я оказалась в чужих объятиях, ощутила парфюм: чарующий, пряный, изысканный, –а затем подняла голову.
– Лорд? – прошептала одними лишь губами.
Райт танцует! Это было бы забавным, если бы он соизволил делать это с кем-нибудь другим. И этот грубиян был весьма предсказуем – его объятия напоминали железные тиски. И он не имел никакого понятия о манерах – притянул меня близко, почти к самой груди.
– Снимаю перед вами шляпу, Джина, – его хриплый, тихий шепот заставил меня дышать чаще, – это представление было на редкость занимательным.
Наши руки соприкасались, и перчатки не помогли мне избежать тепла его пальцев.
– И кто это придумал? Вы? Или ломали над этим голову всем Хоупсом?
Близко, опасно близко – я чувствую его дыхание на своей коже.
– Это была импровизация, если вас интересует.
Мои слова, полные негодования, вынудили его сощурить темные глаза. Конечно, такому взрослому и властному человеку вряд ли понравятся хамоватые деревенские простушки.
– Эта импровизация помогла вам продвинуться в списке, – добавил советник язвительно, – готовы на все, чтобы получить корону?
– Это не ваше дело.
Поворот, два шага, поворот. Смена партнеров.
Я снова напротив его величества, выделываю сложные «па». Безумно жарко, локоны прилипают к шее. Я спиной чувствую взгляд Райта, и это заставляет меня танцевать усерднее и дарить королю улыбки. Я обхожу вокруг него, почти сталкиваясь на траектории этого круга с Берингером. Мы обмениваемся ядовитыми ухмылками.
«Настоящая леди не должна выказывать своего неудовольствия партнером».
Мы с Берингером снова оказываемся напротив. Это обжигает. Смотрим друг другу в глаза, отчего мое сердце убийственно колотится. Его ладонь совершенно естественно опускается на мою талию. В этом жесте не было пошлости или намека на симпатию. С таким же успехом Райт мог обхватить рукоять своего меча. Но мне захотелось освободиться.
Мы разошлись. Его ладонь скользнула по моей спине, разрывая прикосновение.
Король и Райт – в них гораздо больше схожих черт, чем между монархом и Эдмундом, который не пожелал танцевать, а стоял, облокотившись локтем на спинку собственного трона. На его губах застыла усмешка.
– Благодарю за танец, – произнес король, делая поклон.
Полонез не закончился,
