князем, Царство ему Небесное, Василием II Темным.
Нет, такой мир Русь не устраивает, поскольку был подписан вследствие невзгоды московских государей. Царю Ивану сейчас больше подходит тот мир и с теми границами, кои были установлены при великом князе Симеоне Гордом и литовско-русском князе Ольгерде, сыне Гедиминовом. Да и что говорить о Казимировом мире, если там, простите, нелепицы: волости медынские, боровские и можайские числятся за Литвой, чего на деле нет, а Козельск вообще записан на обыск, то есть следует искать, кому он раньше принадлежал, тот ему и хозяин. А что искать? Козельск истинно русский город, более прочих пострадал от Батыя и всегда числился за Русью. Словом, русские послы говорили красноречиво и, с их точки зрения, весьма убедительно, но до сватовства дело так и не дошло. Не договорились, значит.
Разговор продолжился в Москве, куда прибыли литовские послы в январе 1494 года. В начале беседы они использовали московскую терминологию, де, мир, заключенный при Симеоне и Ольгерде, был заключен при невзгодах литовских князей, а потому сейчас неприемлем. Но обеим сторонам ясно было, что сия формула дана лишь для затравки. Уже на следующий день Литва пошла на уступки и подписала за Русью многие земли. Битва шла за каждую десятину, торговались очень подробно. Целых пять листов исписали, перечисляя пригороды, города, деревни и волости.
В договорной грамоте Иван подписался Государем всея Руси, великим князем Московским, Владимирским, Новгородским и прочая. Послам показали невесту, и тут же состоялось обручение. Место жениха занимал пан Станислав, обменялись перстнями, цепями с крестами, все честь честью.
Условия Ивана при обручении были таковы: муж не должен принуждать жену к римскому закону, дабы оставалась она в вере истинной, то есть православной. За ответом Александра по этому пункту отправились в Литву князья Ряполовские, Семен и Василий Ивановичи. Александр послал в Москву грамоту такого содержания: жену понуждать к римской вере он не будет, но если она сама захочет, то на то ее право. Иван от такой формулировки пришел в ярость. Мало ли чего дочь захочет! Главное, что он, государь, не дает воли на римскую веру! И тут же добавил, что желает, чтобы дочь Елена выстроила себе в Вильно церковь греческого закона, в коей и совершала бы свои требы.
На переговоры о вере греческой ушел целый год, и в конце концов Александр принял все условия. Московский государь умел настоять на своем.
И опять январь, день тринадцатый. После службы в Успенском соборе Иван передал литовским послам молодую княжну. Перед отъездом в Вильно Елена остановилась в Дорогомилове и жила там два дня. При княжне присутствовал князь Василий и матушка-государыня Софья. Дважды наведывался к дочери сам Иван для подробного напутствия дочери.
– Голубка моя ясная, – говорил царь дочери, – помни, теперь каждый твой шаг на виду, что ни сделаешь, все должно быть к пользе твоего отчества и вере истинной. Путь твой долог. Во всех городах, через
