в боку, от которой можно обоссаться на хрен. Может, поэтому листья и мокрые?
Крылатая хрень подняла голову и зарычала мне в лицо, вытянув вперёд голову. До меня донёсся запах дохлятины, от которого захотелось блевать. Но ещё больше мне хотелось избавиться от этой жути.
Дубинка с глухим звуком врезалась в голову твари, и та упала мордой вниз. Но тут же начала размахивать крыльями, поднимая листву.
Я прикрыл глаза рукой и, пошатываясь, отступил назад, так как ничего не видел и не хотел получить ещё одну рану.
Вскоре листья упали на землю, а крылатая тварь уже стояла на ногах.
Её острые уши приподнялись, прислушиваясь к чему-то. Затем она ещё раз заорала, громко и пронзительно.
В этот момент я шагнул вперёд и ударил дубинкой с размаху.
Но тварь сумела пригнуться и полоснуть меня когтями по ноге.
Бедро обожгло режущей болью. Кровь потекла по рваной одежде. Я сжал зубы, пытаясь не кричать.
Тварь в это время показала насмешливый оскал.
– Ах ты сука, – прорычал я.
Мой голос стал немного грубее. А в руках почувствовалась сила, несмотря на отсутствие развитой мускулатуры. Я даже про рану начал забывать. Меня охватывала злость.
Я шагнул вперёд и снова атаковал эту клыкастую хрень. Удар получился быстрым и сильным, что меня немного удивило.
Тварь удивилась ещё сильнее, получив палкой по шее.
Она сделала выпад когтями, но я сумел отскочить, а затем резко нанёс удар, целясь в голову. Тварь прикрылась лапами, одновременно отходя назад. Но споткнулась о какую-то корягу.
Завалившись на спину, она начала трепыхаться, пытаясь подняться. Но под градом моих ударов это было не так просто.
Раз десять я опустил на неё свою дубинку, прежде чем выдохся. А заодно я понял, что она уже мертва или близка к этому.
Тварь изредка дёргалась, булькая, кашляя и захлёбываясь кровью.
На всякий случай я ещё пару раз опустил ей на голову увесистую палку. Спазмы прекратились. По её черепу стекала чёрная кровь или что-то похожее на неё.
Тяжело дыша, я обернулся и приподнял брови от изумления, глядя на спасённую девушку.
Она стояла в пяти метрах от меня и целилась из лука мне в грудь.
– Эй, подруга, опусти лук, я спас тебя! – произнёс я на странном языке.
Язык одновременно был чужим и знакомым мне. Но самое главное, что девушка меня понимала.
– Палку брось, белобрысик, – бодро сказала она.
А я снова залип на вываливающуюся из кожаного корсета грудь.
– Ты куда уставился? Бросай оружие! – чуть громче рявкнула она.
– Какого хрена? А если эта тварь встанет?
– Тогда я её подстрелю. И тебя тоже могу, так что бросай. Живо.
– Может, для начала объяснишь кто ты и кто я?
Стрела сорвалась со скрипящей тетивы и со свистом пролетела возле моей
