сват. В общем, при власти родня.
Ладно, прости его бог, славный он создал вид. Лёгкий висит здесь смог (или то дождь моросит?), гладкое вышло шоссе, мягок здесь шелест шин. На шашлыках, видно, все – в городе мало машин.
Второй город
Если в Римской империи тоже был город, второй по значению? Весь стоящий на водах, не следующий за течением, из него убегали – кто в стольный, а кто в провинцию, про него писали только гадости просто из принципа.
Называли серым (а Рим-то, смотри, белокаменный!), говорили смело, как мало ему света дадено, а потом забыли. Не оставили даже в хрониках. Выжгли, до корней просолили, вона как!
Я стою на развалинах Рима – сверху новый Рим. Притворяется вечным. Прежде он был таким. И я думаю: новый всадник, мотоцикл между ног, проезжает свой виноградник, впереди городок – два десятка домов и площадь – всё что сохранил мир от города, что когда-то был вторым.
Он, не вечный, уже не встанет, лишь лоза не растёт там, где в старые годы соль легла.
До Луны
Если долго идти, то дойти до луны пешком – не проблема, когда бы была атмосфера. Мне сказал калькулятор – всего тридцать лет, потом можно сесть, как положено честному пенсионеру.
Но беда: вот дойдёшь, а там ни садов, ни рек, ни друзей, ни врагов… Нету там даже водки. Как без этого может прожить человек? Даже если тёртый калач и ловкий, всё равно раскиснет и станет в рукав рыдать: дескать, вся моя жизнь – псу под хвост и мимо. Остаётся только в небо смотреть и знать, что судьба, словно шар земной, неумолима.
Вот висит он, естественно, весь голубой, и вернуться к нему вероятно, но мало: ведь нужны ещё тридцать лет под рукой и здоровье, чтобы достигнуть финала не разбитым старцем на трёх ногах, не Альцгеймера жертвой иль Паркинсона, а ещё способным с блеском в глазах целовать родных, пусть уже не знакомых.
Вот она – наша жизнь – вся в пути до Луны, а кому повезёт, тот дойдёт и обратно. Впрочем, можно остаться и видеть сны и скучать о тех, кому нет возврата… Петь баллады, гелий вдувать в шары, покупать мороженое и колу…
Всё, поверь, лишь мыльные пузыри, в воскресенье пускает Господь по приколу.
Лягушка-царевич
Лягушка-царевич, тот самый, который с надеждою ждёт поцелуя красотки, за кочкой сидит и умело и споро мух ловит, своим языком, словно плёткой, орудуя ловко, и думает:
«Мухи сегодня с кислинкой, что, в общем-то вкусно»… К нему приходили седые старухи, молодки с приплодом… Что скажешь? Не густо сегодня с красотками в сказочном мире. Но мухи! Вот мух тех, пожалуй, в достатке. Он веса набрал, стал практически жирным. Ещё бы! Ведь он на четвёртом десятке.
Такая вот сказка. Почти что реальность. Он верен мечте, а скорей, своим мухам. Скажу в заключенье такую банальность: мы все выбираем, где сытно и сухо. Ну, в случае данном, конечно же, сыро. Но, главное, сытно и солнышко светит. Да, вывих случается в сказочном мире, и сказочник с этим не справится, дети.
Тут нужен Шекспир с принцем датским подмышкой.
