стали тянуть руки: я, мол, я хочу на работу, – Тыналиев сразу внес ясность:
– Если кто думает, что мне нужны всякие ученики, тот ошибается. Кто плохо учится, тот плохо работает. А во-вторых, хорошему ученику потом легче будет догонять упущенное время. Ну вот ты, Султанмурат, вроде бы самый большой в классе…
Ребята зашумели:
– У нас Анатай самый большой. Ему скоро шестнадцать лет.
– Я не о возрасте сейчас. О росте говорю. Да и не это главное. Ну вот ты, Султанмурат, – снова обратился к нему председатель. – Ты в прошлом году огороды пахал, так ведь?
– Да, – ответил Султанмурат и встал с места. – Пахал на Аральской улице.
– На двухлемешном, четырехконном?
– Да, на двухлемешном, четырехконном, но я только помогал. То был плуг Сартбая, а его как раз взяли в армию. Огороды запаздывали. Аксакал Чекиш попросил меня помочь.
– Я знаю об этом. Потому с тебя и начал, – сказал председатель.
Все оглянулись на Султанмурата. Он поймал на себе взгляд Мырзагуль. Она глянула на него как-то по-особому, не так, как другие, и сама покраснела вдруг, точно речь шла о ней. И ему стало неловко от этого, даже сердце заколотилось.
– Я тоже пахал огороды! – выкрикнул с места Анатай.
– И я, – вставил Эркинбек.
Вслед за этим еще раздались голоса.
Но Тыналиев попросил тишины.
– Давайте по порядку, ребята. Дело тут серьезное. Начнем с учебы. Как у тебя с учебой? – опять обратился он к Султанмурату.
– Да не очень, – проговорил Султанмурат.
– Что не очень?
– Ну, не очень плохо.
– Но и не очень хорошо, – вставила все это время молчавшая Инкамал-апай. – Я ему всегда говорю: ты мог бы учиться гораздо лучше, во сто раз лучше. Он очень способный. Но вот беда – ветер в голове гуляет.
– Да-а, – задумчиво протянул председатель. – А я-то рассчитывал… Ну ладно. Отец у тебя на фронте. Стало быть, будешь добывать для него хлеб. А как у тебя, Анатай?
– Да так же, – ответил тот, набычившись и поднимаясь с места.
– Выходит, один другого не лучше, – усмехнулся Тыналиев и, помолчав, сказал: – Когда вернетесь снова в школу, поймете цену учения. Знаю я, по себе знаю. Чуть что – а, мол, плевать, пойду работать. Да разве для работы одной живет человек? Как ты думаешь, Анатай?
Анатай начал было что-то объяснять, но потом признался:
– Не знаю.
– Я тоже не все знаю, – сказал Тыналиев, – но не будь войны, пошел бы учиться, еще поучился бы.
В классе послышался откровенный смех. Смешно – совсем уже взрослый человек, сам председатель колхоза, а хочет учиться. А им уже надоело, так надоело в школе!
– А что смешного? – улыбнулся Тыналиев. – Да, ребята, очень хотел бы учиться. Это вы потом, попозже, поймете.
И тут, пользуясь моментом, кто-то в классе
