ногу с подлокотника и вставая напротив Яна. Моя ладонь так и осталась в капкане его руки, он не дал мне далеко уйти, играя как кот с канарейкой. – Я согласна. При одном условии.
Кажется, он удивлён такой быстрой капитуляции. Не ожидал, что я не стану возражать или играть на нервах. Медленно кивнув, Ян вопросительно изгибает бровь, улыбаясь слегка, будто мы играем краплёными картами.
– Я сама убью Птолемея. Он превратил мою жизнь в ад, но, по законам Конгрегации, его не выйдет в этом обвинить.
Неторопливо моргнув, вампир соглашается с моим условием, и я выдыхаю.
В свете от камина, лицо Яна светится, его кожа, матовая в полутьме, переполняется драгоценным сиянием, завораживающим своей мягкостью. Даже зелёные глаза кажутся тёмным океаном, в котором так легко заблудиться. Он открывается мне, обещая новую и более лучшую жизнь. Мысли материальны. Ян нежно касается моей щеки, осторожно спуская ладонь до приоткрытого рта.
– Я знаю, о чём ты думаешь, – негромко говорит он, продолжая подушечками пальцев исследовать моё застывшее лицо. – Ты никогда не забудешь то, что я принудил тебя сделать с Арду. Ты не любила свою дубраву, но считала их подобием семьи. Их смерть всегда будет между нами. Вероятно, я никогда не смогу до конца доверять тебе, Дари, пока ты не переступишь черту от человека до вампира. Только окончательно переродившись, ты обретёшь себя и примешь меня.
Сглотнув, я хватаю его за запястье, опуская руку ниже шеи и клоня голову набок.
– Ты прав, – шепчу в ответ. – Но я готова сотрудничать. Пока это выгодно нам обоим. И я не буду загадывать так далеко, как ты.
Самодовольная улыбка прошлась по его губам, когда Ян выворачивает свою руку в моей, чтобы обнажился внутренняя сторона сгиба локтя из-под соскользнувшего рукава халата.
– По традиции сделки скрепляют кровью, – лукаво улыбаясь, говорит Ян.
– А ты хитрец! Олов разъяснил, как работает такая близость. Обмен кровью скрепляет не только сделки, но и сердца. Мы будем чувствовать друг друга. Это как объявление о помолвке. Чересчур интимно, – тем не менее, я не стала отпускать его руку, чувствуя, как бешено бьётся сердце.
Он пахнет миндалём и хвоей, будто вышел из сухого, южного леса. Рядом с Яном чувствую себя под защитой. Как если бы отбросила своё прошлое, переступая и через плохое, и через хорошее. Из нас двоих выходит слишком опасная комбинация.
Он старше меня на девять лет, а опытнее раз в двадцать, учитывая, как ему удалось захватить власть. Что он видит во мне, когда смотрит вот так, с нахальной улыбкой на губах, но с такой затаённой тревогой на дне своих зелёных глаз? Проще поверить, что для Яна всё это – игра, поле давно испытанных чудес, среди которых вряд ли найдёт что-то новое. Чем можно удивить того, кто испытал всё и чуть-чуть сверху? Однако мужчина наклоняется ко мне, заправляя мои волосы за ухо, чтобы прошептать так интимно, чтобы слова заползли в мысли, как маленькие, но тёплые змейки:
– Не
