– один из охранников отца, который часто прохаживался под моим балконом. А значит, их прислала Влада. Свобода была так близко… Сейчас я рискую оказаться в том же положении, что и до побега, вот только мачеха ещё и накажет, потому что вряд ли вчера она обрадовалась, не найдя меня в комнате.
– Не отдавайте меня им, – вцепившись пальцами в белую рубашку, прошу у блондина защиты. – Пожалуйста… Не знаю, как вас зовут, но помогите мне…
– Мало того, что твой папаша остался мне должен, теперь я ещё и тебе бесплатно обязан помочь?
– Я заплачу. Тим заплатит. Обязательно, слышите?
– Очко порвётся от моих расценок, – рычит блондин, скидывая мою руку. – Мне балласт не нужен.
– Вчера вы меня спасли и приютили. Помогите сейчас, – готова его умолять, лишь бы не попасть в руки мачехи.
– Алкаши тёрлись у моей машины. Оставь я тебя, на смену им притащились бы другие. Принял решение пустить тебя в квартиру на несколько часов. Не рассчитывал, что в комплекте с тобой идут проблемы.
Разочарование. Я ведь подумала, что он пришёл мне на помощь, спасая от мужиков, посягающих на моё тело, а его волновал лишь автомобиль. Хлюпаю носом от обиды, снова и снова набираю Тима. Звонки остаются без ответа, и я понимаю, что как только покину мерседес, останусь один на один с людьми Влады. Она не пощадит, не сжалится, отдав замуж за Тафанова.
– Я обязательно найду завещание отца и заплачу. Знаю, где оно.
– Вчера убеждала, что Банкир его не оставил. Или пиздела?
– Я знаю, где оно, – произношу уверенно, – отдам вам половину того, что мне причитается.
Блондин присвистывает, поражённо меня оглядывая и удивляясь щедрости. Я плохо представляю, где может быть документ, но идея имеется. Главное, чтобы мужчина поверил и, наконец, увёз меня из этого города. Мы так и стоим на площади, испытывая терпение людей мачехи. Почему не подходят? Ждут, когда я сама выйду? И куда делись те, кто стрелял?
Мужчина постукивает пальцами по рулю, переводя взгляд с меня на проблемы, застывшие у машин. Думает? Или прикидывает, сколько может получить, если поверит мне? В любом случае, в нём одном моё спасение. Почему-то сейчас я откидываю Тимура, который затерялся по дороге ко мне. Или его убили люди Влады? А если так, то мужчина, который разминает шею и всё ещё обдумывает моё предложение, – единственный шанс.
– Уверен, я об этом пожалею… – произносит, словно беседует сам с собой. – Очень сильно пожалею.
Ещё раз смотрит на тех, кто наблюдает за нами и давит на газ. Автомобиль срывается и набирает скорость так быстро, что я не успеваю порадоваться согласию блондина. Он мастерски петляет по улицам, ныряя в переулки и проскакивая редкие светофоры. Слышатся одиночные выстрелы, которые становятся тише, а затем и вовсе пропадают. Оторвались? Приподнимаюсь на сиденье, с опаской смотрю в заднее стекло, не наблюдая погони.
– Стёкла пуленепробиваемые, – отвечает на вопрос, который крутится на языке последние пятнадцать минут. – Но на машине остались следы.
