как ты своими пальчиками золотыми меня благодарить будешь, – усмехнулась я.
Когда, наконец, обеззаразили и заклеили рану, Костя сказал:
– Ладно, думаю мне уже пора, пойду, не буду вам мешать обсуждать у кого какие пальчики.
– Давай, брателла, – пожали друг другу руки, – да, Костя, – позвал, когда тот был уже возле двери, – Спасибо. Если бы не ты…
– Ну, о чем ты, – кивнул Костя.
Видно, хороший человек и настоящий друг.
Он ушел.
Фёдор натянул штаны, застегнул.
– Ну, что показывай, где у тебя тут можно поспать, – говорит, кривя рот от болевых ощущений.
– Здрасти, ты что тут ещё и спать собрался?
– Детка, а где мне спать, если не у любимой женщины? – удивлённо вскинул брови.
– Вот у любимой женщины и спи, – развернулась уносить аптечку, он меня за локоть остановил.
– Так ты – моя любимая женщина.
– Приятно, конечно, но что толку мне от такого мужика? Тебя не сегодня-завтра полиция загребёт, я не собираюсь следующие пятнадцать лет тебе на зону сухари таскать. Мне есть о ком заботиться, извини.
Отпустил. Правду сказала.
– Ладно, дай хоть час поспать, где я сейчас спать должен, на скамейке в парке?
На лице его печать усталости, видно, как и я, с вечера глаз не сомкнул. Молча махнула головой, чтобы шел за мной. Вошли в комнату, где я с Егором сплю. Указала на свою кровать.
– Сюда ложись, а я на Егоркину лягу.
– Так мы тут вдвоём поместимся, – Фёдор улыбается.
– Давай ложись, а то пойдёшь на лавочку, – говорю строго.
Лёг на бок, так, чтобы с той стороны задницы не зацепить, рукой голову подпер. Я пошла в ванную, переоделась в пижаму, не стала ночнушку надевать от греха подальше.
Захожу.
Фёдор уже глаза закрыл, спит. Ну, и хорошо, меньше разговоров, скорее отдохнуть лягу. Подошла к кровати Егора. Из-за штор уже раннее утро, неясное пока, серое.
Села на кровать, только хотела прилечь, Фёдор говорит:
– Иди сюда.
– Зачем?
– Иди, – подвинулся и ладонью хлопает рядом с собой.
Вздохнула, встала с Егора кровати и пошла к Фёдору, легла рядом. Повернулась на бок от него. Он обхватил рукой, притянул, прижал плотно. Так и заснули.
-–
Заснул, но всё сниться и сниться мне боль. Бродит она по телу, хватает за одно и то же место. Даже близость Лилианы не спасает. Даже то, что уперся ей в задницу равнодушным членом, не помогает отключиться от боли. Она сильнее всего. Глушит желание, выворачивает мысли. Чувствую, как подтрушивает моё тело. Ни от жара, ни от озноба, а от боли. Её можно терпеть. Так и делаю…
Что-то стукнуло, зашуршало, я открыл один глаз.
За столом сидит пацан в наушниках и шпарится в игру, совершено не обращая внимания на то, что его мамаша с мужиком в кровати валяется.
Во
