с Белиаром?
– Погоди… – Дагон поднял руку.
Мы как раз обошли последнюю скалу. Далеко внизу каменный пол пещеры был расколот расщелиной невообразимых размеров, и из неё лился этот самый свет. Я сделал шаг вперёд, желание посмотреть в адскую бездну было нестерпимым. В эту расщелину можно было спуститься, там виднелся щербатый, но довольно крутой спуск…
– Бу! – сзади на плечо легла демоническая рука.
Я вздрогнул, а Дагон заржал. Отсмеявшись, он похлопал меня по плечу:
– А Белиару я должен, – и с этими словами он меня толкнул.
***
– На!
Челюсть демона хрустнула, и Дагон в который раз отлетел, расколов столб. Вокруг уже было раскурочено много столбов, ведь мы свалились в какой-то древний акрополь, и здесь я пришёл в ярость.
Халиэль успела влить в меня силу, и теперь я мог поспорить с демоном наравне. Но больше всего злило, что Дагон особо и не сопротивлялся. Он будто пытался выяснить, какой у меня предел, позволяя бить себя, сколько влезет.
Падение в расщелину было болезненным, хотя больше пострадала моя гордость. Надо же было так попасться. Мы летели вниз и кувыркались по камням пару минут, всё это время я не отпускал Дагона и мочалил его со всей мощью, на которую был способен.
Потом мы свалились в этот самый акрополь, где я принялся за него уже всерьёз. Вот только демону будто было по барабану: сколько его не бей, а ему всё одно веселье.
Наконец, я выдохся, выдав очередной десяток ударов по роже Дагона, и тот, счастливо застонав, откинулся на обломках колонны:
– О, да-а-а… Если бы ты знал, какой кайф доставляет истинная ненависть.
Я отшатнулся и отполз от демона, и непроизвольно вытёр свои ладони о доспех. Как-то не хотелось быть объектом желания для извращенца. Его колошматишь, а он удовольствие получает?
– Поживёшь с моё, червяк… – поморщившись, сказал Дагон, и встал, – Просто соскучился я уже по настоящей войне.
Он оглядел порванные крылья, потом осмотрелся. С сожалением покосился на развалины.
– Такую красоту порушил, древний же храм…
Я, наконец, тоже осмотрелся. И куда мы свалились?
От храма остались одни развалины… Только каменный алтарь, такой знакомой формы, высился посреди площадки. Он был расколот надвое.
А в десятке шагов каменный пол обрывался бездной. Только теперь это была и вправду бескрайняя пропасть…
Если предположить, что это тоже был храм просветлённых, как раз на том месте должна бы быть статуя.
– А если это он и есть, червяк?
Я ошарашенно осмотрелся. Храм Просветлённых?! Под землёй?
– Хали, ты видишь это? – вырвалось у меня.
Ангел молчала. Вот же дерьмо нулячье, отключилась.
– Жалеть над бабёнку, червь, а ты все соки из неё высосал.
Из необъятной пропасти всё так же лился свет, только теперь потолок пещеры был гораздо ниже и нависал над нами уродливым каменным нагромождением. На потолок падала тень щербатой
