«летучий голландец», – в руке, она ею размахивает… Волосы в разные стороны… Все говорили – красавица. А я и не заметил. Через месяц мы поженились. Да… Так вот бывает в жизни. Кровать у нас отобрали и всю остальную мебель тоже. Вскоре, как мы поженились – то есть она просто перешла жить ко мне, и все, – пришел приятель. Он знал, что я убежденный холостяк. Открывает дверь и ничего понять не может. Лежим мы с Верой на полу… Матрас на полу, – поясняет отец, – и мы хохочем. А вокруг, кроме книг, ничего нет. Писал я на подоконнике, наверное, был стул, а может – ящик принес из-под пайка, не помню.
Отец останавливается, смотрит твердо на дочку огромными темными глазами:
– И знаешь, хорошую жизнь мы прожили с твоей мамой. В тот год, когда она умерла, мы должны были справлять золотую свадьбу.
Отец медленно задирает рукав и смотрит на часы. Уже смеркается. Подходит автобус.
– Оставь меня! – отмахивается отец. Обхватив рукой поручень, он выбрасывает палку вперед и поднимается на ступеньку. Шофер улыбается в зеркало молодой женщине. Ждет, когда усядутся пассажиры.
Через полчаса отец в синем спортивном костюме входит в зал, где обедают живущие в люксе. Не здороваясь и не глядя ни на кого, старик идет, склонив лобастую седую голову, внимательно глядя под ноги. В санатории он ходит без палки. Следом за ним, касаясь его плеча головой, так же, как и отец, заложив руки за спину, идет тоненькая дочка в синем вельветовом платье. Она напряженно следит за каждым движением отца. В зале тепло и очень светло. Море в темноте за окном. Дочка отодвигает стул, и отец садится. Внимательно оглядывает стол, ворчит:
– Опять на десерт виноград.
Смотрит в тарелку дочери.
– Принесите мне то же, что и ей.
Дочка думает, что отцу из-за диабета нельзя пирожное, но молчит.
– А когда умерла твоя мама? – спрашивает она.
– Что?
Поддев языком, старик выталкивает изо рта вставную челюсть и внимательно рассматривает ее.
– Как ты себя ведешь? – шепчет дочь.
– Двадцать раз снимали слепок! Ничего не умеют. – Старик ловко впихивает челюсть на место.
– Слушай, – подступает опять дочка, – ты видел свою мать после того, как перешел на нелегальное положение?
– Да, – еле слышно отвечает отец.
– Сколько раз?
– Один.
– А когда она умерла?
– Я приехал.
– Что?! – вскакивает дочка. – Ты же был нелегалом!
– Ну и что? Жандарм был на кладбище. Охранял меня.
– Ну а ты? Когда она умерла? От чего?
– В феврале, – отвечает отец неохотно.
– От чего?
– Сердце. Пятидесяти лет от роду.
– С кем она жила?
– С сестрой. Сестра за ней ухаживала. Сестра совсем не похожа была
