Бог мог в самом деле следить за точностью объёма пергаментного свитка? Или за количеством строк в написанном на нём тексте? Или за тем, какие написаны в нём буквы? Или за формой ящичка, в который вложены они? Или, наконец, за тем способом, как этот ящичек привязан к руке или ко лбу?
Но, несмотря на все эти вопросы, Савл остановился и внимательно осмотрел руку, где на перевязи покоился теффелин, и пощупал рукой теффелин на лбу, проверяя, не сместился ли он.
«Я знаю, – думал Савл, – что Гиллель, дед моего дорогого учителя Гамалиила, мог обходить, благодаря своей находчивости, всякое Моисеево постановление, какое только находил обременительным. Что может быть определённее постановления в Законе касательно нечистоты пресмыкающихся? И, однако же, старцы уверяют, что никто не может быть назначен членом Синедриона, если он не обладает достаточной находчивостью для того, чтобы доказать на основании писаного Закона, что пресмыкающиеся в обрядовом отношении чисты».
Савл усмехнулся. Именно это он и доказал с лёгкостью, когда его выбирали в члены Синедриона. «С лёгкостью, – улыбнулся Савл растерянно, – и не задумался вовсе о том, что же это всё значит».
– Всемогущий! – взмолился Савл, прислонившись головой к каменному забору, и тут же отпрянул, не желая, чтобы его приняли за одного из «фарисеев, истекающих кровью», которые разбивали лбы о стены, чтобы показать поглощённость молитвой. Он медленно побрёл по улице вверх, миновал дворец Ирода, спус тился в Нижний город, прошёл рыночную площадь. И на всем пути Савл то и дело взывал к Богу: – Всемогущий! Я всей душой стараюсь быть послушным Закону, и всё-таки Мессия не приходит! «Обеты, – учил раввин Акиба, – обеты суть вместилище святости». Нет, – качал головой Савл, не замечая, что торговец мясом зазывал его в свою лавку, почтительно наклоняя голову. – Обеты могут быть вместилищем формального благочестия, но они не могут дать успокоения сердцу – тому месту в человеческом существе, где встречаются добрые и злые побуждения, где страстные желания сталкиваются с заповедями.
Он остановился, будто ощутил удар в сердце. «Делами Закона человек не может себя оправдать перед Богом, только верою мы можем найти мир с Богом», – вдруг пронеслось в голове. Савл, скрючившись, вдруг почувствовал, что этот миг озарения несёт за собой очередной приступ болезни. Он повернул назад и быстрыми шагами, стараясь успеть до того, как приступ навалится на него всей тяжестью, поспешил домой…
– Делай то и будешь, будешь жив! Исполняй Закон и будешь жив! – повторял Савл, расценивая этот неожиданный, лишающий рассудка приступ как Божье наказание.
И вдруг опять будто кто шепнул на ухо: «Могла ли пролитая кровь волов, быков и козлов быть истинным искуплением за вольные грехи?»
– Всемогущий! Помоги мне! – крикнул Савл.
Он успел отворить калитку своего дома и тут же упал.
Глава 14. Проповедь Петра на празднике Кущей
Приближался праздник Иудейский – поставление кущей.
Евангелие
