type="note">[37], Р – революция, Ф – фронт. Вот, смотри!
Он стянул футболку, и на груди обнажилась татуировка.
ОРФ неровными буквами – этот говорящий символ был ей более чем хорошо знаком.
Неужели возвращение к Самуэлю Коммен вызвано воспоминанием о нападении?
Она ненадолго задумалась над этим вопросом, а он сидел молча, уставившись в стол.
Возможно, Фрэнкли Самуэль не смог справиться с испытанным при нападении унижением и перекинул все это Самуэлю Коммен, занимавшемуся, так сказать, более формальными контактами с полицией и социальной службой. Поэтому Фрэнкли Самуэль и исчез, когда речь зашла о квартале Монумент.
Должно быть, так и есть, подумала она. Язык – психологический носитель символа.
Она сразу же поняла, как ей вернуть Фрэнкли Самуэля.
– Самуэль, ты извинишь, если я на минутку отлучусь?
– Чего?
– Я хочу тебе кое-что показать, – улыбнувшись ему, сказала она. – Подожди здесь. Я сейчас вернусь.
Выйдя из кабинета, она направилась прямиком в приемную дантиста Юханссона, расположенную справа по коридору.
В кабинет дантиста она вошла, даже не постучавшись. Извинилась перед изумленным Юханссоном, который как раз споласкивал рот пожилой даме, и попросила разрешения ненадолго взять стоявшую позади него на полке старую модель мотоцикла. – Она нужна мне только на час. Я знаю, что вы ее очень бережете, но обещаю обращаться с ней осторожно.
София льстиво улыбнулась шестидесятилетнему дантисту. Она знала, что он к ней неравнодушен. Любит заглядываться на молоденьких, отметила она про себя.
– Ох уж эти психологи… – усмехнулся он под маской. Потом встал и снял с полки маленький металлический мотоцикл.
Это была модель старого, покрытого красным лаком “Харли-Дэвидсона”, очень хорошо выполненная и, по словам Юханссона, произведенная в Штатах в 1959 году из переплавленного металла и резины от настоящего ХД.
Подойдет идеально, подумала София.
Юханссон протянул ей модель, напомнив о ее ценности. Минимум две тысячи на Традере[38], может, больше, если продать японцу или янки.
Весит, наверное, не меньше килограмма, думала София, пока шла от дантиста обратно к себе в кабинет. Она вновь извинилась перед Самуэлем и поставила мотоцикл на подоконник, слева от стола.
– Господи Иисусе, мэм! – воскликнул он.
Она не предполагала, что превращение произойдет так быстро.
Глаза Фрэнкли Самуэля горели от нетерпения. Он бросился к окну, и София с радостью наблюдала за ним, пока он очень осторожно поворачивал мотоцикл в разные стороны, что-то нашептывая и повизгивая от восторга.
– Jeesus, beautiful…[39]
Во время предыдущих бесед София отметила страсть Фрэнкли Самуэля. Он регулярно рассказывал ей о мотоциклетном клубе Фритауна,
Господи, великолепно…
